*
Серой местности пленник, узник пейзажа,
замурованный в плоскость равнины заживо;
на повозке ездок, позади - поклажа,
и что было - прошло, затянулось, зажило.

Принимая оседлость за форму рабства,
он глядит вперед, как ребенок, радостно.
Обернулась жизнь на сто с чем-то градусов.
Тишина вокруг, иммортелей графство.

*
Он еще хранит, словно бог, молчанье.
Он оставил дом, вместе с ним - все чаянья.
Никого вокруг, ничего случайного,
горизонт как нить цвета стебля чайного.

Жизнь в пространстве том не таит величия:
с высоты все едино полета птичьего;
и для сердца здесь больше нет различия,
что доступно всем, что - сугубо личное.