Иль свод железного режима,
иль небо изомнёт слова.
Молчи!.. Но и молчанье лживо,
покуда жизнь не трын-трава.

И не прикрыться ролью пешки,
чтоб повернее запродать
за красноречие усмешки
всю колготню и благодать.

Ответа надобно, ответа -
хотя б в ночи, перед собой -
на первобытный шорох лета,
на сон кошмарный, гробовой.

Но словно житель неолита,
ты не добрался, не дожил
до слов, ниспосланных молитвой, -
и речь, как голову сложил.







* * *

Хороших вестей не таили,
дурных нА сто лет запасли...
И вот эти чёрные были
прорвались из грешной дали.

ЧЕм горькую чашу разбавить,
коль грёза до дна испита?
И тёртая мечется память
по следу, да ощупь не та.

И позавчерашняя новость -
по сути, не новость давно,
а бремя твоё или косность,
что опыту жизни равно.

Чего ж тут лукавому ново!
Иль ты без понятья хлебнул
крикливость двоякого слова
и счёта двойного разгул?

И массовый бред человечий
не сослепу вовсе прожит,
и весь этот чёт или нечет
был белыми нитками шит.