Не пожалею слов

(из цикла «Подводная охота)

А. Овсянникову

Опять Мартьян. Опять хрустальный грот.
Опять нырок мой лих и безупречен.
Опять мне перекрыла кислород
бригада рыбинспекции под вечер.
Горбыль и две кефали – весь улов.
Я здесь всегда охочусь. (Ну, их к чёрту!)
Козлы не понимают, видно, слов
и не хотят признать охоту спортом.

Ну что ж, я докажу им, видит бог!
Пусть оператор их улов мой снимет!
А я уже до чёртиков продрог
и надо выходить, ругаться с ними.
Ну что за жизнь? То это, то вон то,
кто скажет, есть ли счастье в мире, нет ли;
а солнце опустилось на плато
и нимб его лучей в зубцах Ай-Петри.

И вмиг цикад не стало, словно им
знак подал дирижёр, чтоб смолкнул хор, но,
как ни богат на дива Южный Крым,
но диво дивное подводный мир бесспорно.

Я много строк охоте посвятил,
я всё воспел – от лобанов до чаек,
но вот в фуражке форменной дебил
нагрянул и опять права качает.
Я в заповедник, нет, не заплывал,
не обдирал я мидий здесь миндальки…
и, рокоча, кипящий пенный вал
смывает ласт моих следы на гальке…

Подводный спорт в обиду я не дам,
свою обиду, как досаду, сплюну,
Фортуна в нём – капризная мадам,
но жаловаться грех мне на Фортуну.
Горбыль и две кефали – весь улов.
А красота?.. Поэт я пусть простой, но
я для стихов не пожалею слов,
чтобы подводный спорт воспеть достойно.

КАК ДАЛЁКИЙ СЛАВНЫЙ ПРАЩУР

Восточный ветер воду замутил,
подёрнул дымкой призрачные дали;
прибой со дна отстойный поднял ил
и растворился в нём косяк кефали.
Ныряй, подводный ас, туда скорей,
держа ружьё навскидку верной правой,
ты знаешь обитателей морей,
ты изучил повадки их и нравы.
Из мути выплывают лобаны,
промазать – ведь в упор! – тут невозможно;
сбываются сейчас цветные сны
ночей твоих щемящих и тревожных.
Чуть отплыви мористей, где светлей,
взгляни на чаек, над тобой парящих,
и снова к мути поднырни скорей,
в которой звуки рыб слышны, ходящих.
Вот силуэт, вот слабый контур, вот
блеск тусклой чешуи, как в неком трансе,
всё изощреннее из года год
умеешь оценить свои ты шансы.
Пускай кукан оттянут слитки рыб,
путь мыс темнеет, словно древний ящер,
ты выйдешь из прибоя возле глыб,
весь в пене, как далёкий славный пращур.
И ты на генном уровне поймёшь,
хотя усталость ломит тело сладко,
что всё-таки ружьё и верный нож
достойнее, чем сети и взрывчатка.

МОРЯ НЕИЗБЫВЕН ЗОВ

Адалары. Бухта. Пляж.
Облака стоят грядою.
Я выныриваю, я ж
здесь охочусь под водою.

Возле Пушкинского грота
средь подводных строгих скал
промелькнуло будто что-то,
да во мгле не разобрал.

Не русалка же? Не нимфа?
Не нептуний же прикол?
Может, пушкинская рифма,
им любимая – «волн-полн»?

Аю-Даг набычил спину,
на жаре, видать, уснул.
Я легко, под стать дельфину,
вновь ныряю, не плеснув.

На меня косяк кефали
наплывает сквозь бурун, –
из легированной стали
прянул в стаю мой гарпун!

Всё! Финита! Скоро вечер.
Завтра едем на Азов.
Зов охотничий извечен.
Моря неизбывен зов.

Надо мною чаек пары
в бездне синевы парят.
Бухта. Пляжик. Адалары.
Дни счастливые подряд.

Вячеслав Егиазаров, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1417 № 112314 от 13.06.2015

0 | 3 | 1482 | 22.11.2024. 17:58:35

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []