*** Трясусь. Дальняя околица...

* * *

Трясусь. Дальняя околица. Сторона,
неизведанная доныне. Лежащая где-то.
Не исключено, что в каком-то смысле она
отголосок того же палящего лета.
В сонном тумане утренний глаз
при показном равнодушии, но благосклонно
со слоновьей грацией исполняет сюрпляс
на ползущей картинке тусклого фона.

По ходу автобуса в лобовом стекле -
здание с крупной тарелкой на крыше.
Предназначенной для улавливания желе
радиоволн. И попутно посланий свыше
перехватывания. В этом, пожалуй, ответ -
вера, в данном случае в технику, виновата,
почему ответа, собственно, нет.
То есть, почему на доходит он до адресата.

Дело не в том, что Богу шлея
под хвост попала или толченье в ступе
надоело. Просто эфирная толчея -
это как кровь неизвестной группы.
Бог учесть забыл или не захотел,
что его резолюции на прошеньях неловких
всасываются в воронки телеантенн
и уже там подвергаются дешифровке.

А в результате то, что стать бы могло
чьим-то спасением и чего ради
затевалось творение, как назло,
на экране является в виде ряби.
И сколько по ящику ты не стучи,
навряд ли улучшится качество хрипа -
разве что божественных откровений лучи
предстанут в форме дикого клипа.

Что ж, быть по сему. Ибо творенья венец
велик. Особенно после пол-литры.
И утешается тем, что хоть в тот конец
без искажений доходят молитвы.

Владимир Гутковский, 2002

Сертификат Поэзия.ру: серия 530 № 11180 от 08.10.2002

0 | 7 | 3083 | 24.04.2024. 07:02:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []