Мой дед, убитый в той войне, не дожил до рожденья сына.
Но представляю я вполне, что был мой дед большим и сильным.
И мой отец его не знал. И он отца не видел тоже.
Но дедова лица овал с моим – я свято верю – схожи.

О нём не знаю ничего. Ни писем нет, ни даже фото.
Ни трубки, ни часов его. Служил он, кажется, в пехоте.
Случайной встреча та была. Им дней война дала так мало,
Что бабка сразу понесла, и даже отчества не знала.

Когда трёхлетним сорванцом в деревне я у бабки шкодил,
Она сердилась, да тайком шептала: «Вылитый Володя…»
Не вспоминал о нём отец. Хоть (в деда) был мужчина видный,
Технарь, в науках точных спец. Но – безотцовщина и злыдни.

Кто пожелал, что дед убит? В слепой обиде сердце вязнет.
Где тот кладбищенский гранит, что жизнью я ему обязан…
Но в детях он всегда со мной - растерзанный на поле брани,
Красивый, вечно молодой, мой дед, Володя Озарянин.