Остаток жизни я просплю,
платя уставшей головой
за бесконечный вскрик лица –
столкнувшись с Богом на углу,
увижу маму вновь живой
и не найду отца.

Мне больше нечего сказать –
ведь как бумагу ни марай,
и как стихами ни моли,
а если есть на свете ад,
и если есть на свете рай –
то это сны мои.