я ещё погощу в синеве, измеряемой сутками,
выплываю в окно напрямик — так удобней вернуться
здесь люди, привычные жить такими же штуками,
первыми сумерками заполняют чайные блюдца

отзывает черникой на вкус синева кисельная
девочка-девочка, почему ты не любишь кисель?
поешь киселька моего густого, почти весеннего,
не смотри, что февраль распускает ловчую сеть

вышел на промысел — ловит заплывших затемно,
обещает им горы золотых промысловых звёзд
и — ничего не будет, он выразился иносказательно
он не врёт им ни капельки - горемычный, рядом плывёт

синева моя, синева, не ухватимая в пригоршни,
про запас не захватишь, в мешочек с родимой землёй
не уложишь, не спрячешь - под ноль этот луг выкошен
такими же летунами, небо сворачивающими за собой