...где воронье есть пепел наших книг,
где смысл на вкус до неприличья пресный,
где – веришь ли – проступит светлый лик
на самом краешке бесовской бездны;

где дни, как шалости, для горести малы,
где время движется в расчете на доверье,
где, как патрон для выстрела, в стволы
подходит кровь подветренных деревьев;

где время жалости равно небытию,
где бытие сличается по хрусту,
где по наитию врачуют, по чутью
враждуют намертво, где страшно, если грустно;

где усыхают родники начал,
где тлеет память деревянной крови,
где по вороньим, как крыло, ночам
у скудных нежностью выменивают крохи...

и ты, который сопричастен тем,
кто создал скорбь простого чувства долга,
постигнешь, что не существует тем
помимо благодарности – и только.