Киев. furo cum insanientibus

***
Чем жизнь прожить в давильне - посмотри,
Как белая полоска до зари
Вдруг вспыхивает в небе черно-жутком,
И звезд крупа столешницу крапит,
И карп на дне у дна беззвучно спит,
А воздух остается промежутком

Меж безымянным миром пустоты,
В котором лишь Господь Свои черты
Мог распознать в любви неизъяснимой -
И тьмою наступающего сна,
В котором лишь любовь Его ясна,
И горсть землицы киевской казнимой.
15 февраля 2014

***
Как по полю мы прошлись утюгом,
Не оставили на нем ничего,
Там, где раньше красовался наш дом,
Виден только черный остов его.

- Хорошо ли вам, ребятки, в раю?
Там, где полный огород и свиней
Вдрызг разводят под хмельную струю
Крови неньки полоумной моей?

- Хорошо-то, хорошо нам, браток,
Пьємо пиво да поснідали вже,
Тільки замість світла - темний куток
Да обличчя ворогів, ворожей.

- Ненька, де ти, де ти, мати моя?
- Дай, синок, тобі прозорих очей.
И застыла в жилах кровь не моя,
Ожидая ночи длинных ножей.
30.03.2014

Киевская зима I

Где для вселенского веселья,
Крестил Владимир русский люд,
В безумном пиршестве похмелья
Кору жуют и бражку пьют.

И Днепр, набухший спозаранку,
И тени давних мудрецов,
Как стоны проклятых отцов
Коростой чествуют ветрянку.

Лишь черный чад и черствый стыд,
Крещатик или мы горим?
Иль крест на небе в клубах дыма
Вот-вот расколется навзрыд,
Как над развалинами Рима
Вдруг вспыхивает негасимо
Разъятый Иерусалим.

Киевская зима II

От Херсонеса до Днепра
Наc жизнь летучая вела,
Да вот закончилась на вздохе,
Трепещет в ране, как стрела,
И от Олега до Петра
В противовес стоит эпохе.

И мы у жертвенных костров
Отчуждены от их величья,
Гогочем, словно стая птичья,
Склевавшая своих птенцов,
И в черных крапинках обличья
Из жерла адского котлов.


Киевская зима III

Чума на оба ваши дома,
Пока славяне меж собой
Уродуют любовь в хоромах,
И чавкают, как омуль, в омут,
Нырнув безлобой головой.


А я стою один меж ними,
Козацкий внук, славянский гой,
И не могу уйти к святыням,
Лишь Киев мой в утробном дыме
Качает мертвой головой.

Лишь трупный запах, вонь резины,
И длящаяся пустота
Под омофором у креста,
Как сталкер за рулем дрезины,
Как дуло мира у виска.


Киевская зима IV

Гоголя пропили, слили Булгакова,
Пляшут на жирных углях.
Кажется, так и не выйдет инаково -
Паки и паки в чумных лагерях.

Паки и паки в блевотине, весело
Псиной невымытых рук
Лапают небо,что ж тело повесила
Злая Луна в живодерне на крюк?

Перерубили хребет Кобзарю, спалив
Светлый Крещатик в огне,
Вместе с Бердяевым Лесю прохрюкали -
Пусть куролесят на дне.

Что же вы, братушки, детушки, что же вы?
Бык под Европой ничей.
Вот мы до черного прошлого дожили,
Кажем ожоги древлянскою кожею,
Ольгиных ждем голубей.


Две войны

1
Ванька стоит на снегу в телогрейке,
Носом уткнувшись в тютюн.
Тащит тележку по узкоколейке
Зэк, доходяга, горюн.

Волк ли завоет под лагерем в чаще,
Вспыхнет ль закат-антрацит,
Матушки плачут: в России ледащей,
Сына сынок сторожит.

Скрылась могила под желтым бурьяном.
Нет ни крестов, ни травы
В поле ль продрогшем под Магаданом,
Или у сытой Москвы.

Ванька сымает свою телогрейку,
Пот вытирает со лба –
Сон призывает, цыгарку-жалейку
Гасит. И точка. Труба.

Зэк провалился в ночное, чумное,
Дергается, храпит.
Ванька не спит на посту и пустое
Небо его не страшит.

2

Фриц толкает тачку вперед –
От ворот до ворот.
Завтра он в баню людей поведет,
Встал – и чешет живот.

Розы цветут по краям тропы,
Ведущей от бани в барак.
Много следов туда – от толпы,
Обратно – не сыщешь никак.

В тачке одежда и башмаки,
Зубы, очки, белье.
Фриц поглядит из-под руки –
И – за свое:
Тачка-баня-барак-устал
Порядок-забота-сон.
Глаза закрывает, чтоб мир пропал,
И – засыпает он.


корабль-держава

Там, где апостола Андрея
Тропинка торная легла,
Дубы и сосны, словно реи,
И тень от паруса легка.

Державы тень, фата-моргана,
Хруст жерновов в разъемах сна,
Людская жизнь на дне стакана
Дешевле кислого вина.

Пробоина в борту дымится,
И капитан в тоске затих,
И у матросов злые лица,
Безумны злые гимны их.

Куда плывет твоя махина,
Едва способная дышать?
На дно, чтоб умереть картинно,
На Арарат, чтоб жить опять?

Кто отпевает трупы в трюмах,
И саван ткет из парусов?
Лишь чайки прокричат угрюмо,
И жабры рыб замкнут засов.

Александр Закуренко, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 906 № 110268 от 20.02.2015

0 | 5 | 2192 | 22.11.2024. 17:42:00

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []