Мой сон, где ничего не стою,
пока мугам поет ашыг,
чтоб утро встретить наготою
слов неразгаданных чужих,
и снова спрятаться, забыться,
сигая в черные глаза,
туда, где явленные лица
впадают в озеро хазар
топить историю и байки,
размежевание в беде
когда затурканные чайки
следы стирают на воде,
громкоголосо и устало
овеществляя бога стон,
а плащаница одеяла
вновь превращается в хитон.