ТЕЗИСЫ. § 2

2.1 ты только женщина.
а этого мало.
вернее, вполне достаточно,
чтобы сойти или свести с ума,
а этого мало;

многое дано тебе.
тело, чтобы ласкать его,
чрево, чтобы понести от меня,
душу, чтобы чувствовать себя женщиной,
сердце, чтобы меня любить.

но это всего – недостаточно;

ты только женщина.
ты только копия.
тебя ровно столько, сколько размещу в себе.
и кто же ты тогда, если не я?..
созданная из ребра моего,
ты прихватила слишком мало строительного материала;

ах, так вот откуда это недосотворенность,
эта неустроенность, эта ноющая тяжесть сердца
и избыточный вес души;

невостребованность бытия
выражена сутью женщины,
которая не нужна
и все-таки необходима;

войдешь ночью –
призрачное одиночество
прозрачно для исповеди.

2.2 мужчина и женщина в отсутствие любви, в отсутствие
чего-нибудь похожего на страсть, рожают, размножаясь,
необходимое количество детей
для личных нужд и с целью продолженья вида;

мужчина и женщина в отсутствии,
соединяясь, словно призраки, смутировавшие
по признаку мужского или женского начала,
кончают рожденными не от любви;

рожденные не от любви не вымирают,
преуспевают, множатся, по фенотипу вовсе не отличны и,
следовательно, приобретают качество
и ценность для отбора;

«не люблю» зачтется как преимущество ибо,
если прочно запретна женщина,
а любовь несомненна и как цель, и как средство,
значит, вся уготована Господу.

2.3 смею утверждать:
любовь к женщине – чувство
чисто прагматического толка,
иначе говоря, тренировка чувственности,
воспитание восприимчивости,
электродное лобзание голого нерва,
перевалочная база для восхождения духа.

дело вот в чем:
достижимо ли познать любовь к Богу,
не изведав любви к женщине?..

2.4 не приведи, Господи, в жизнь влюбиться.
в женщину – еще куда ни шло,
терзаясь хронической бессонницей,
страдая болезнетворной ревностью,
в лучшем случае, мучаясь головокружением от успехов;

сохрани нас, Боже,
от вязкой
мягкотелой
чувственности.

жизнь – она слишком женского рода.
и страстная, и любвеобильная,
и требует от тебя
всего
сразу же
и навсегда.

она и не может обходиться меньшим.

попробуй не ответить взаимностью –
смертного обретешь врага.

2.5 о, равнодушие.

ты вечно.

ты перед любовью,
и после ненависти,
ты – величина неизменная.

о, равнодушие.

ты несокрушимо, как цитадель,
твое пространство безгранично,
ты – вещь для постоянного пользования.

о, равнодушие.

люблю
твою величественную отчужденность,
твою надменную хладность,
твою не суетность и суть,
мудрую суть ежедневного Апокалипсиса.

о, равнодушие.

ты прекрасно.
ты прекраснее женского тела,
сдобного сладкого женского тела,
возвышающего до блаженства.

ты рождено повелевать.

о, равнодушие.

присягаю тебе на верность.

2.6 скажи ей, что ты ее любишь,
что она тебе дорога, что
ты без нее пропадешь, измельчаешь, сопьешься,
что если бы ее не было, то и тебя
тоже, пожалуй, не было бы, по меньшей мере
ты был бы чем-то иным и вряд ли лучше, что,
только любя, себя обретаешь, что
все остальное: труха, суета, пыль, не больше…
и что-то еще из этого рода;

Господи, сколько раз на день
обманываешь ближнего своего
по разнообразным пустякам,
а здесь язык почему-то не поворачивается.

2.7 каждая новая женщина
прошлого не имеет;

сколь бы не накопила
про черный день
сладостной горечи,
сколько бы не прикупила
дорогостоящих морщин
и скуповатого на похвалу времени,
она всегда младенец;.

и именно ты – учитель/наставник –
заставишь
держать удивленно головку,
шагнуть, как по водам, – навстречу,
произнести заповедное слово;

так, если и не любят,
то точечно заигрывают с бессмертием.

2.8 взять в руки ее раскрывшееся лицо
и долго целовать податливые губы.

быть может, в этом тоже есть
что-нибудь от любви.

2.9 я очень сильно тебя люблю.

следовательно,
можно любить и не так сильно,
и весьма умеренно,
и откровенно слабо.

успокойся/утешься
я тоже тебя люблю – нелюбовью.

2.10 первая – она же последняя.
потому как другой не бывает,
если дозволена и бывает.

все остальные:
не более, чем предлюбовь,
неуверенная в себе, будто предчувствие
того, что может случиться,
а может и не произойти,

и - послелюбие – приторное ,
как послевкусие у отведавших
божественного напитка.

2.11 она хотела бы любить,
но сомневается в нем;
она хотела бы быть любимой,
но сомневается в нем;

она хотела бы любить,
но сомневается в себе;
она хотела бы быть любимой,
но сомневается в себе;

с какой стороны,
будто старинную монетку, не рассматривай,
а любовь – вещество
весьма сомнительных свойств.

2.12 его надо просто любить.

на меньшее он не согласен.
на большее он и не рассчитывает.

собственно,
кроме не очень удачливого бытия
больше тебе ничего и не грозит.

строго говоря,
кроме не очень разумного счастья
больше тебе ничего и не предлагается.

стоит ли сделка
такой торговой договорной цены –

только и всего.

2.13 с тобою хуже, чем с другими.
но другие – заведомо хуже.

куда уж хуже,
если все лучшее,
рядом с тобою становится хуже,
чем худшее, но без тебя.

и в этом нет ничего хорошего.
как и в том:
преднамеренно-правдоподобном,
что
все
будет
хорошо.

2.14 признайся мне в любви.
и я подумаю, что с этим можно сделать.

обо мне можешь не беспокоиться.
лишь бы тебе было не в тягость
просыпаться утром,
как бы рождаясь заново,
с обжигающей мыслью:
люблю его;

признайся мне в любви.
как сознаются в преступном содеянном
на предварительном следствии,
когда чистосердечное раскаяние
уменьшает степень несоизмеримой вины,

ибо вина твоя несомненна.

2.15 «да что вы можете знать о женщине.»

нет, ровным счетом ничего.
не более того, что знаю о себе,
о котором могу только догадываться
что он такое, за что и для чего;

о женщине – ни-че-го.
более того, и знать ничего не хочу.

если люблю – это превыше знания.
а не люблю – в знании многая скорбь.

сродственно вере: чудо чувства.

. 2.16 а ты полюби его просто так,
незаслуженно, ни за что,
за что только и стоит любить;

и меньше всего за поэта,
плодоносящего привоем
на штамповидном штамбе;

эти чужеродные особи
с трудом выносят друг друга.
между ними нет и не может быть
истинной середины;

один из них виновато пытается хорошеть,
наивно разрабатывая неподъемное дело души,
другой – устойчиво возделывает,
основополагающие полости низменного;

такие параллельные
не сводятся к общему знаменателю
даже на уровне горизонта;

кто был на небе, тот земли не хочет.

невозлюбленная-любовница,
невеста-сестра,
заложница жертовной женственности,
заставь его – бестелесного-
обремениться суглинистой плотью,
вынуди его – легковесного – вторгнуться
в область земных притяжений;

и будет он наг – и устыдится.

2.17 и плакала женщина.

и слезы ее были легки.
легки и не виноваты.

и она этого не понимала.
не знала, но ведала:

так проступает счастье.

и плакала женщина.

и тело ее витало.
и тело ее было облако.
и облако падало в ячменя.
и ячменя шершавились остьями.
и от уколов знобило блаженство.

заплачь.
заплачь после меня – нелюбимого –
солоновато размазывая
слезоточивое счастье.

2.18 мужчина всегда скареден.

сколь бы расточительным
до непристойности
он не казался,

ибо отдает только малую часть;

женщина щедра – всегда.

сколь бы бережливой
до неприступности
она не была,

ибо никогда не скупится на целое;

прости мне мое убожество.

природа знает лучше.

2.19 быть в тебе – значит стать тобой.
значит, обрести потерянного себя.

ты – единственная,
потому, что созидаешь единое;

и не тебя хочу – целое хочу обрести
в этом рваном, раздробленном мире;

и не бывает большего оправданья
для навязчивого сладострастия;

и нет в нем ни капли греха,
ибо познание всегда целомудренно.

2.20 да будет тело твое желанно.

да будет тело твое желанно, как хлеб,
хлеб ежедневный,
который не приедается;

ибо руки твои тонки, будто стебель,
ибо губы твои шершавы, как колос,
ибо груди твои свежи, как взошедшее тесто,
ибо кожа твоя солона и темнеет, как хлебная корка,
ибо страсть – этот голод – подбирает колючие крохи
зачерствевшего черного хлеба, созидающего дух;

на исходе ночи и века
нам, пропащим от скорби и сытости,
прошепчу, как сумею, Господи,
ниспошли этот дивный голод:

хлебом насущным жив человек.

2.21 мысль о тебе – это и есть ты,
живая вода
моего пустотелого безлюбия;

думаю о тебе,
мыслю тебя,
связанный, будто пленник,
тугим узлом поцелуя;

дива-дивная,
дева-светлая
разведи этот призрачный сумрак
беспросветного одиночества;

и да будет светиться имя твое.

2.22 женщина – ангел падший,
к кому улетаешь крылышками непокорной груди;

женщина – источник греховный,
к кому ускользаешь капельками родниковой груди;

женщина – знахарка ведьмовского зелья,
когда ж настоится предназначенный яд поцелуя.

спаси меня.
спаси меня от меня самого.
быть может, ты только затем и дана.

и не иметь тебе иного оправдания,
как никогда не дождаться мне
твоего врачующего прощения.

Анатолий Юхименко, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1476 № 108720 от 27.11.2014

0 | 0 | 1357 | 17.11.2024. 15:34:52

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []