По Кракову, по выпуклой брусчатке
ступала я, на готику глазея,
два дня подряд. И тупо ныли пятки,
и мозг кипел на солнечном елее.
Вот Рыночная площадь – что жаровня,
полна пернатых тушек голубиных,
и каменный Мицкевич хмурит брови,
и лошади стоят, сутуля спины.
Здесь к лавкам сувенирным неказистым
стекается разноязыкий гомон
простого европейского туриста,
забитого жарой до полукомы.
А Кракову веков – не помню сколько,
он мелко на уик-энды порастрачен.
Но, знаешь, Польша, я ведь тоже полька,
и чую этих улиц недостачу
в своей судьбе... Но облачность просеяв
сквозь сито стай, позевывает полдень.
И мне уже не по сердцу затея -
увидеть Краков – будто щелкнуть желудь.
На том прощай... Трубач, труби на север!
Труби мне вслед с высокого костела!
А солнце превращает камни в клевер
и сыплет пыль небесного помола...

2004 г.