Лина Костенко. Мама (Избранное)

Какая же она была красавица! 
Хоть пятерых растила, между тем. 
Растопит печь – по дому бы  управиться, 
гостинцы – пусть за гривенник, – но всем. 

Ходила в церковь – всё как полагается,  
и на плетне горшки сушила в зной. 
Она, в деревне первая красавица, 
Жила с мечтой диковинной одной. 

В тот страшный час, когда не стало хлеба,  
когда в степи там кто не воевал, – 
ей так хотелось: вот на потолке бы
ей небо кто-нибудь нарисовал!  
        
Она не знала сроду о Растрелли. 
Весь день – на поле. В дом войдёшь едва – 
на потолке бы звёзды заблестели... 
Чтоб только небо, звёзды, синева. 

Посмотришь вверх – и сердце рвётся в небо.
Так, на плече у мужа, – до зари.
Умельца разыскать такого где бы? 
Вокруг лишь хлебопашцы, косари. 

Решив уважить странность эту всё же, 
пришёл ей небо рисовать свояк. 
Она сказала: «Хватит, непохоже! 
Ну разве это небо? Нет, не так». 

Один художник как-то в дни голодные
ей сделать небо взялся за харчи. 
А кисти он имел богоугодные, 
стал на скамью, подвинув рогачи. 

Там тучи извивались, словно змеи те, 
Там солнце...  – был тот мастер даровит. 
Она: «Слезайте. Нет, вы не сумеете. 
Нет, небо не такое», – говорит.    

Она тем небом в старой хате грезила! 
Она была красива, молода! 
Да как-то так – и тяжко, и невесело,  
всё как-то так – то горе, то беда. 
 
Поблекли краски – лет прошло немало, 
и у отца поникла голова,
когда над нею потолка не стало – 
а только небо, звёзды, синева... 


(с украинского) 
            
 
* * *

Оригинал:

Ліна Костенко (нар. 1930) 

Мати 

Вона була красуня з Катеринівки. 
Було у неї п'ятеро вже вас. 
Купляла вам гостинчика за гривеник, 
топила піч і поралась гаразд. 

Ходила в церкву, звісно, як годиться. 
Гладущики сушила на тину. 
Така була хороша молодиця 
І мала мрію гарну і чудну. 

У ті часи, страшні, аж волохаті, 
коли в степах там хто не воював, –  
от їй хотілось, щоб у неї в хаті 
на стелі небо хтось намалював. 

Вона не чула зроду про Растреллі. 
Вона ходила в степ на буряки. 
А от якби не сволок, а на стелі – 
щоб тільки небо, небо і зірки. 

Уранці глянеш – хочеться літати. 
Вночі заснеш у мужа на плечі. 
Де б маляра такого напитати? 
Навколо ж орачі та сіячі. 

Уваживши ту мрію дивовижну, 
приходив небо малювать шуряк. 
Вона сказала: – Перестань, бо вижену. – 
У тебе, – каже, – небо, як сіряк. 

Якийсь художник у роки голодні 
зробити небо взявся за харчі. 
Були у нього пензлі боговгодні, 
став на ослін, одсунув рогачі. 

У нього й хмари вигинались зміями, 
уже почав і сонце пломінке. 
Вона сказала: – Ні, ви не зумієте. 
Злізайте, – каже. – Небо не таке. 

Вона тим небом у тій хаті марила! 
Вона така була ще молода! 
Та якось так – то не знайшлося 
маляра. 
Все якось так – то горе, то біда. 

І вицвітали писані тарелі, 
і плакав батько, і пливли роки, – 
коли над нею не було вже стелі, 
а тільки небо, небо і зірки...   

Валентина Варнавская, поэтический перевод, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1500 № 108635 от 21.11.2014

Избранное | 2 | 0 | 1877 | 31.10.2024. 07:04:25

Произведение оценили (+): ["Ирина Бараль"]

Произведение оценили (-): []