Когда отбродит зелье листопада
с осадком лета на слоистом дне,
пора испить смирение, и надо
остаться с музыкой наедине.

Не страшно с этой музыкой, не страшно,
когда б она не начала навзрыд
всё о напрасном или о вчерашнем,
а в доме холод нынешний стоит.

И всё в подмогу взгляду реалиста,
и памятью не просветлить лица,
чего умеет нарочитость свиста
и чай вечерний бедного жильца.

Блажен, что он довольствуется малым!
А там, согревшись, можно как-нибудь
вверять себя гармониям усталым
и старый плед теплее подоткнуть.

А ты колдуй, лукавое искусство,
чтоб всю тщету земную перебрать,
и застонать или зевнуть до хруста,
и поздно лечь, не разобрав кровать.

И не жалеть, что жизнь - она не сцена.
За пять шагов твой пропадает лик,
но виден ты до пятого колена -
до вечности под пыткою музЫк.

И милость в том, что властны над тобою
не только годы, непогодь и власть,
но и печаль, что выше головою,
с которой слаще грешному пропасть.