О чудо-девочка! Неведомого жаждой,
периметрами смыслов, как могла,
ты тихо и надёжно сберегла
всё то, чем был богат когда-то каждый

из вас. Твоей хватило красоты
неброской, в мягкой силе заключённой,
на всё. Ты стрекозой заговорённой
была с непостигаемым на «ты».

В прохладе выставочных залов на холсте
с подругой из размытых акварелей
ночуешь вдалеке от асфоделей.
Две буквы там в углу на бересте.

Теперь ты вещество. Ультрамарин.
Белилами разбавленная охра.
И краска за сто лет давно просохла.
И я молчу перед холстом один.





.