Когда твой лоб возьмут в осаду сорок зим,
Изрыв траншеями красы твоей равнину,–
Тщеславной юности ливрею мы сравним
С изношенным старьем, похожим на рванину.
Тогда спросившему: «Что сделалось с тобой?
Где ярких дней твоих сокровище хранится?»,–
Позорной было бы, нелепой похвальбой,
Сказать: «Оно – в моих ввалившихся глазницах»!
Насколько выгодней ты похвалиться б мог
Ответив: «Вот дитя! Смотрите, как прекрасно
Наследство красоты! Оно всему итог
Подводит на земле, и старость не напрасна».
То было б – в старости для юности ожить,
И кровь остывшую горячей ощутить.
Sonnet II
When forty winters shall besiege thy brow,
and dig deep trenches in thy beauty's field,
thy youth's proud livery so gazed on now
will be a tottered weed of small worth held:
Then being asked where all thy beauty lies,
where all the treasure of thy lusty days,
to say within thine own deep-sunken eyes
were an all-eating shame, and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty's use,
if thou couldst answer, 'This fair child" of mine
shall sum my count, and make my old excuse',
proving his beauty by succession thine.
This were to be new made when thou art old,
and see thy blood warm when thou feel'st it cold.
Анатолий Плево,
поэтический перевод,
2014
Сертификат Поэзия.ру: серия
1459
№
105562
от
02.06.2014
0 |
0 |
1374 |
19.04.2024. 09:28:04
Произведение оценили (+):
[]
Произведение оценили (-):
[]
