Крымско-татарские прогулки, или Таврический триптих

Гавань в Феодосии

В той Кафе, где уже и не живут,
Из богоизбранных торговый люд
Невольниками славился обычно,
Работорговлей правя самолично.

Кому ясырь, ну, а кому - полон,
Зане татарин крымский испокон
Ходил в набег на Русь и на украйны,
Не делая из хищничества тайны.

Живой товар сулит большой навар,
Ведь выгода есть драгоценный дар.
При генуэзцах рынки зашумели,
Но турки генуэзцев одолели.

Мужик или казак – обычный торг.
От девушек и мальчиков – восторг:
До Турции и южного Леванта
На ощупь проверяется баранта.

Всё это было – люди говорят –
Лишь несколько веков тому назад.
Славянскими и прочими рабами
Италия откормлена местами.

С тех пор воды немало утекло.
И кости, и могилы замело.
Но чувство то, что названо страх Божий,
Сидит в самосознании под кожей.


Дача Чехова в Гурзуфе

Где ссыльный Пушкин ликовал,
Где Лермонтов не побывал,
Европу с Азией объехав,
В Гурзуф на дачу съехал Чехов.

Удачу ухватив за хвост,
Под метр восемьдесят – рост,
Всемирной славой осиянный,
Уехал с миной покаянной.

Здоровье – нет, не в этом суть, –
Пустился в путь, не обессудь,
Сбежал от публики из Ялты
Пожить туда, где загорал ты.

Гурзуф – посёлок хоть куда!
Земля под небом и вода,
На брег сходящая волнами,
Уваженная валунами.

В отсутствии дворянских гнёзд
Наличие весомых звёзд
И собственной укромной бухты
Есть дар, где переводишь дух ты.

Для разночинца – всё с руки,
Пока дельфины-рыбаки
Сгоняют косяки ставриды
На отмели седой Тавриды.

Хотелось думать о Толстом,
Как о пустыннике с холстом,
Но думалось о чём-то личном:
Жене и обществе столичном.

Здесь, где шумит и плещет вал,
Татарин крымский проживал,
Теперь живёт писатель русский,
Краснеющий на горном спуске.

Мечтающий про белый снег
В краю, где русский человек
Раскрепощён соцветьем Крыма,
Где сущее – боготворимо.

Что будет в будущем, про то
Не ведает почти никто,
Но есть история болезни,
Когда Гурзуф – всего полезней.


На выселках Бахчисарая

Влюбился седым в полуостров Крым,
Хотя не татарин, не караим.
На выселках Бахчисарая -
Трава изумрудно-сырая.

На выселках Бахчисарая - храм.
Наличие в скалах оконных рам
И слайды египетских казней
Есть признаки богобоязни.
____________________

Влюбился седым - одолел рубеж.
А город в июне горяч и свеж.
И трескаются переулки,
Как велосипедные втулки.

На выступе скальном - иконостас.
Заведует ликами поп Тарас.
Духовная жажда - вне тела:
Помолимся у новодела.
____________________

А слева, как улей, гудит мечеть.
И даже под мухой не улететь:
От винного до муэдзина -
Пошагово из магазина.

Единственный выход - Чуфут-кале.
Заблудший паломник навеселе:
В некрополе для караимов -
Бульварный поток пилигримов.
____________________

Гора для покойников - нарасхват,
Хотя временами закон - адат.
И мнится под сенью чинары:
Из облака вышли шальвары.

Из облака вышел монах с козлом.
В репейнике - ряса, власы - узлом.
Подмышкой - несомая палка.
Козла белоснежного жалко.
____________________

Козёл на поверку и есть козёл.
Бородка - а-ля Мефистофель зол.
Лягающийся из-под палки,
Он торжествовал в перепалке.

Густое светило и мир теней -
Предельная норма на склоне дней.
Карманная фляжка - по кругу,
Пока не приелись друг другу.
____________________

Читали из Пушкина наизусть.
Откуда у хлопца родная грусть
И нотки волненья у пана
Расхристанного Папазяна?

Тропа в поднебесье - всегда тропа,
Зато восвояси валит толпа.
Шурпа и баранина с перцем
Набьют животы иноверцам.
____________________

Всекрымская Мекка. Иудистан.
Из духоподъёмного - лишь кальян
И трезвенник из неофитов
В корчме у татар-ваххабитов.

Запомню таким полуостров Крым,
Хотя не татарин, не караим.
На выселках Бахчисарая -
Россия от края до края.

Иван Котельников, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1374 № 105365 от 20.05.2014

0 | 1 | 1754 | 23.11.2024. 00:04:20

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []