Ах, как тревожно стонут провода!
Как ветер бьёт наотмашь в челюсть леса!
А за спиною – города и города,
и я, малюсенький,
бреду в хвосте прогресса.
О, сколько неизведанных дорог
бежит вперёд, осталось за плечами.
Я покидал родительский порог
и тосковал о нём вдали ночами…

…Когда сияет жёлтый шар луны,
мне снятся замечательные вещи:
плывут в морях дельфины-шалуны,
и между нами – ни вражды, ни мести.
Со стаей рыб и я плыву, плыву
или лечу вслед перелётным птицам.
Где захочу – на берег выхожу –
не разделяют шар земной границы.
Давно зверьё живёт в ладу с людьми…
Проснусь…
Вокруг и радостно, и росно.
И всё вокруг не просто!
Так не просто,
как может быть лишь в жизни да в любви.

ВЕТЕР. ОСЕНЬ. ЛИСТОПАД.

Ветер. Осень. Листопад.
Тучи жмутся книзу.
Тянет ветви зябкий сад
к мокрому карнизу.

И нахлынувшей тоской
поделиться не с кем.
Были мы с тобой весной,
словно в прошлом веке.

Ветер. Осень. Листопад.
Силуэт вагона.
Что ты смотришь, зябкий сад,
так незащищено?

Наша память здесь живёт,
птичкой мокрой скачет,
иногда она поёт,
так, как будто плачет…

ПЛЫВЁТ С ХОЛМОВ ПЬЯНЯЩИЙ ДУХ ЛАВАНДЫ

Плывёт с холмов пьянящий дух лаванды.
Весенних гор изломанная сталь.
И тают в море белые шаланды,
где мечется заветная кефаль.

Как в старой песне – полные кефали
шаланды кто-то к пирсу приведёт,
и только Марк Бернес уже едва ли
об этом тихим голосом споёт.

Ушёл он в небо с журавлиной стаей,
заняв по праву место в том строю,
но как его до боли не хватает
здесь на земле, где я сейчас стою.