С душою, полной странствий и созвездий...

Душан Костич

(1917)



Заветная книга


С душою, полной странствий и созвездий,
уйду я - всё равно, куда, когда.
Жизнь - это книга славы и бесчестий,
надежд, преодоленья и труда.

Её читаю редко, лишь в минуту,
когда нисходит полночь с Чёрных гор,
когда, одолевая в сердце смуту,
вступаю сам с собою в разговор.

А над золою будущее зреет,
и в нём, с всей своей мечтою, я.
И вижу - даль озёрная синеет,
и пью из драгоценного ручья.

Пусть звонницы, работницы столетий,
осели и лишайником взялись.
Но поезда восторженно, как дети,
кричат из дальней дали: "Здравствуй, жизнь!"

И книгу я ношу в себе живую,
заветную - о том, что не уйду,
останусь в чувстве, в слове, в поцелуе,
останусь здесь, где жил и знал не всуе -
отчизны, скал и неба высоту.




Перевёл с черногорского
Сергей Шелковый




----------------




Вислава Шимборская

(1923 - 2012)



В аэропорту


Бегут друг к другу с раскрытыми объятьями
и кричат смеясь:"Наконец! Наконец!"
Оба в тяжёлой зимней одежде,
в грубых шапках,
шарфах,
в рукавицах,
сапогах,
но только для нас.
Ибо друг для друга - обнажены.




Ладонь


Двадцать семь костей,
тридцать пять мышц,
около двух тысяч нервных клеток
в каждой мочке наших пяти пальцев.
Этого вполне достаточно,
чтобы написать "Майн Кампф"
или "Приключения Винни Пуха".




К собственному стихотворению


В наилучшем случае будешь,
моё стихотворение, внимательно прочитано,
комментировано и выучено наизусть.

В худшем случае -
только прочтено.

Третья возможность -
сначала написано,
но через минуту выброшено в корзину.

А есть у тебя ещё и четвёртый вариант -
ненаписанное, ты исчезаешь,
довольно мурлыча что-то себе под нос.




Принуждение


Съедаем чужую жизнь, чтобы жить.
Свиной труп с покойницей капустой.
Меню - это некролог.

Даже самые лучшие люди
должны что-то убитое грызть и переваривать,
чтобы их деликатные сердца
не перестали биться.

Мне не легко совместить это с добрыми богами,
разве что легковерные,
разве что наивные,
всю власть над миром они отдали природе.
Она же, безумная, ловит нас на голоде,
а там, где голод,
там невинности конец.

К голоду сразу подключаются чувства:
вкус, обоняние, осязание, зрение,
ибо нам не всё равно, что за блюда мы едим,
и на каких тарелках.

И даже слух задействован
в том, что происходит,
поскольку нередко трапезы
сопровождаются весёлою беседой.




Перевёл с польского
Сергей Шелковый

Сергей Шелковый, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1205 № 104536 от 04.04.2014

0 | 1 | 1637 | 18.04.2024. 14:54:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []