И как не потерять в себе весну,
когда твой бог ушёл, а мой — уснул,
и потому бряцающим железом
нам переход к беспечному отрезан?

Такое время: возят ржавый хлам,
да слухи по нахмуренным дворам
таскают электронные сороки —
из тех, что "дам, не дам и дам не вам".
Не высмотрев ответы в свежей луже,
вольёшься в пассажирские потоки,
и свалится нежданно благодать —
с утра уже недужный недозять,
от недотёщи едущий к ненужной
жене, возьмется рьяно просвещать —
мол, мир славян стоит на трёх китах,
и имя им...
О них опасно всуе.
Глаза закроешь — спорят, голосуют,
клянут на всяк предателей Христа.
И голосят, и снова голосят.
Засилье грабель...

В небе белый след,
да только бог не смотрит, он ослеп,
и я его, пожалуй, понимаю —
такое время.

... Книжка будет к маю —
как водится, о личном, о пустом:
лямур тужур, сомнений терпкий сок
и зёрна непроросшие отточий.

Ну, что ещё?
Да всё.
Хотя постой.
Есть маленький секрет, совсем простой:
я видела, как лопнувшая почка
открыла робкий бархатный листок...