
Я не знаю – быть может, вчера, а, быть может, сегодня,
словно пух с тополей, словно дымка с усталых полей,
поднялась над землею небесная белая сотня,
отчего небеса на мгновение стали белей.
Их встречали без слов, их, как в ризы, одели в шинели,
увели высоко-высоко. И как будто в ответ
на притихшей земле почему-то снега почернели,
словно кто-то над раненым городом выключил свет.
Сквозь февральскую тьму проступали знакомые лица,
неподвижные руки сжимали пустоты в горсти.
И хотелось слегка запоздало над каждым склониться
и на ухо шепнуть бесполезное слово – «прости».
Ах, Миша, какие стихи! И не привязаны прямо к нашей реальности.Для меня лично перекликаются с окуджавским cтарики умереть не боятся...
Михаил!
Твоё стихотворение даёт мне возможность гордиться своим аккаунтом на Пруси. До этого момента во мне преобладал стыд, особенно после дискуссий в Салоне.
Спасибо!
Жму руку
Виктор
Очень однобокое стихотворение. К чему бы?
В самом деле, красиво, но обескураживающе пустовато.
Деревенский кузнец Иосиф Каминский, один из немногих выживший в сожжённой бандеровцами белорусской деревне Хатынь, думаю, Вам, Михаил, руки не подал бы: не тот жизненный опыт...
…даром павшие славою с ними сочтутся нежданно,
Пусть «небесною (белою) сотней» живыми зовутся они,
Слава служит иным, уцелевшим «героям майдана»,
тем, что целы теперь, пережив окаянные
чёрные дни...
Спасибо, Михаил. Как ни грустно, но красиво сказано, украинцы очень поэтичны — «небесная сотня»...
После чеченских войн у русских осталось одно определение, схожее по поэтичности — «подснежники». Это когда трупы своих бойцов выныривают по весне из-под снега.