Блаженные кончаются во сне,
и это не нечаянная милость -
где бесконечно верилось и мнилось,
там смерть, как явь, не втиснется вполне.

И чистоте отчалившей души -
вслед летаргии этой голубицы -
теперь уже попробуй докажи,
как вкруг живого гибельность клубится.

И правда правды в том, что однова
по жизни мечется, как зверь в загоне,
но сказка о бессмертии права,
когда есть плоть, избегшая агоний.

Мементо мори - смертной думы дрожь,
но благодать даруется от Бога -
он пощадит беспечностью расплоха:
тебя уж нет, а думаешь - живёшь.

И снится избранным продленье сна -
в нём грани нет - воистину он вечен:
кто перервёт его, и кто встряхнёт за плечи
на высоте, где нету ни рожна?!


* * *

Не слишком ли дорого будет,
чтоб где-то ещё воздалось
за утро в щебечущем чуде
и век этот, прожитый вкось?

Не надо глухих упований -
уж было всего до краёв.
Не будет других расставаний.
Не будет иных соловьёв.

И с этою истин из истин
и самое верное - ложь...
Не знаешь, как ты бескорыстен,
коль с неба ничем не возьмёшь.

Ничто не вернётся вовеки
таким, как ты отдал вчера -
на том и стоят в человеке
и смысл, и неволя добра.