Я намедни, пытаясь осилить фрейдизм,
Сибаритом и лежебокой
Погрузился в либидобелибердизм,
Как говаривал классик Набоков. -

Закемарил (о, как же она хороша,
После третьего ланча дремота!).
И скользнула на волю плутовка душа
В отворённые настежь ворота.

Ошалев от свободы, кружилась, вилась,
Беззаботной малиновкой пела…
А когда нагулялась, натешилась всласть -
Воротилась в родимое тело.

Чтоб не сбилась с пути,
ей светил из окна,
Как китайский фонарик, физалис.
И не знала душа, что слетала она
В бессознательный психоанализ!

* * *

Фактуры асфальта утюжили фуры
И в факт превращали фантомов фигуры
Фотонами фар впереди.
Мы их обгоняли - машину бросало.
И в эти мгновенья меня прикасало
К предплечью её и груди.

Я чуял её сквозь одежды, робея.
Сквозь ленточку кружев, как будто корбея,
Упрятав за веки зрачки.
Сквозь, словно пленившие тело вандалы, -
Ненужные в нужный момент причиндалы:
Петельки, бретельки, крючки…

За ними скрывалась запретная mamma.
А сфера Селены по встречной и прямо
Сияла, как жёлтый корунд.
Нас было не двое: в substantia тайны
С Libido empeiria – чисто случайным -
Вникал старина Сигизмунд.