По набережным Петербурга слоняюсь в конце октября,
где ветер, сырой и сумбурный, у кленов и лип отобрал
листвы золотые запасы. Летит, отраженья палат
кроша, словно булку, зубастым созданьям, столетья подряд
живущим под черной водою, питаясь зерном фонарей.
Иду, провожаем звездою, навстречу застывшим в норе
тяжелого времени года, когда улыбаться невмочь,
когда дирижабли свободы сдуваются, падая в ночь.
Простуда желает реванша над беглой венозной Невой.
И тень мою ветер срывает, как мокрый асфальт, с мостовой.