Перевал Ат-Баш

В.Р.

По крымским кручам – только на колёсах!
Прёт «Нива» – то овраги, то гряда.
Здесь трассы виртуальных мотокроссов,
экстрим по меркам высшим, господа!
На перевал Ат-Баш* за кабанами
газуем, как сказали б, к чёрту в пасть!
Рельеф Южнобережия не нами
был создан, и не нам его здесь клясть.
Ату, туман! Ату, хаос обвалов!
Петляй тропа по каменной стене!
Я зайцев здесь подстерегал, бывало,
на гулевых полянах, при луне.
Шаан-Кая** не так уж неприступна,
как принято её нам рисовать,
и если рисковать – то очень крупно,
по мелочам не стоит рисковать!
Газуй, водила, два моста недаром
у тачки, упирайся в стремена!
Здесь крымская сосна под стать радарам,
всей кроною на юг устремлена.
Не зря здесь перепёлки пред отлётом
жируют – в море шторм, и даль, как дым.
На Симеиз с Алупкой смотрит кто-то
с усмешкою, а это, братцы, Крым.
Ещё не всё здесь смазано прогрессом,
еще не так свиреп его здесь пресс.
Газуй, водила, этим горным лесом,
пока сюда не влез ещё прогресс.

* Ат-Баш – голова лошади (тюркск.)
** Шаан-Кая – соколиная скала (тюркск.)


ИОГРАФ-БОГАЗ*

Хребет Иограф гол – весь лес в огне погиб,
кто раньше здесь бывал, тому больнее вдвое:
средь сосен шла тропа - теперь средь голых глыб,
и гарью пахнет всё, что раньше пахло хвоей.
Ни белок, ни синиц – сухой кремнистый склон,
здесь ландыши цвели, где лишь бурьян отныне;
наверно, так был пуст библейский Вавилон
в руинах башни той, чьё прозвище – гордыня.
Из Ялты на яйлу здесь ходу час, ну два,
и знали все вокруг, как этот путь целебен;
здесь рыжики во мху, рассвет вставал едва,
мерцали, как созвездья в чистом небе.
Сейчас пустынен склон и скучен вид окрест,
следы ожогов злых ещё не смыли плиты.
Какой перенесла тогда природа стресс,
коли следы его доселе не изжиты?
Я по плато пройду к горе Кизил-Кая,
поменьше, но и здесь, следы всё той же кары.
Как люди берегут от войн свои края,
так надо лес беречь от гибельных пожаров.
Банальность этих строк гнетёт всего страшней,
их помнить должно нам везде ежеминутно:
природа – мать всему, спешим не зря мы к ней,
когда тоска в душе, когда на сердце смутно.
Хребет Иограф нам – укор, указ, урок,
и не его вина, что свыкся с этой ролью.
Он боль моя в строке, а больше – между строк,
и надо как-то жить теперь вот с этой болью.

*Иограф-Богаз – Высокий перевал /греко-тюркск./ - горный проход
по пути из Ялты через хр.Иограф на Ялтинскую яйлу.


ВЕТЕР БАБУГАН-ЯЙЛЫ

Подумаю о Ялте, и строка
сверкает тут же в новой упаковке:
след реактивный нижет облака,
словно бельё для сушки на верёвке.
И чтоб не показались вам малы
все наши связи с богоравным небом,
весёлый ветер с Бабуган-яйлы*
ворвался в город, и запахло снегом.
Запахло, ковылём, полынью, мятой
и снова снегом, талым и больным,
и с парусом, поникшим и измятым,
шла яхта в порт, неся названье «Крым».
А ветер гнал по улицам позёмку
окурков, листьев, прочей чепухи
и с лёту, проскочив морскую кромку,
затих совсем, ложась в мои стихи…

* Бабуган-яйла – всхолмленное нагорье, наиболее высокий участок
Главной гряды Крымских гор.

Вячеслав Егиазаров, 2013

Сертификат Поэзия.ру: серия 1417 № 102245 от 29.11.2013

0 | 5 | 2030 | 18.04.2024. 08:12:10

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []