Мыс Ай-Тодор

Дата: 09-11-2013 | 23:58:53

Хватает в мире сбоев и помарок,
ломались контуры материков:
был римский боевой посёлок Харакс
на мысе Ай-Тодор во мгле веков.

Сюда спешили, волны смяв, триремы,
дозорный пост лазутчиков искал,
я здесь, под обаяньем этой темы,
на рыб охочусь средь подводных скал.

Ныряю в гроты с горбылями в нишах,
выныриваю, усмиряя прыть,
меня волна то бережно колышет,
то поднимает, чтобы опустить.

Лежит калкан*, как древний щит, на гальке,
наверно, воин был в бою сражён,
рисунок этот в памяти, как в кальке,
рельефно и навек отображён.

Когда я выхожу на берег, чтобы
прийти в себя немного, – боже мой,
меня ещё колотит от озноба,
и мир подводный всё ещё со мной.

Взгляну на солнце – замок вижу в небе,
левей – маяк, правей – маячный дом,
и облако, как белокрылый лебедь,
над Ласточкиным кружится гнездом**…

* калкан – щит (тюрк.) – черноморская камбала.
** Замок «Ласточкино гнездо» (19 в.)

К ИСТОКАМ

«Жигуль» в пыли, окна - не приоткрыть.
Лохматит ветер туч далёких гриву.
Поэтому понятна наша прыть
и наше устремление к заливу.

Везде одно и то же: Тарханкут
иль степь в Керчи (пейзажи видел те ж я!).
Но сами выбирали мы маршрут,
забраковав уют Южнобережья.

Мы правы. Не залапан только здесь
любимый Крым, – волн изумляет пряжа.
Здесь нуворишей покидает спесь
на золотых песках безлюдных пляжей.

Мы, ялтинцы, из Ялты рвёмся. Да.
Курортов современных тяжко бремя.
Здесь эллинов шумели города
и скифские набеги помнит время.

Не зря выносят штормы на песок
осколки амфор, целые фрагменты,
и держат курс дельфины на мысок,
где на раскопах трудятся студенты.

Мы с ними пообщаемся потом,
побродим по античным бурым плитам:
о Крыме не один написан том,
но до конца всё так и не открыт он...

ВОЛНОЛОМ

Опять об волнолом разбился вал,
не сосчитать их в этом беге водном.
Я никаких обетов не давал,
я умудрялся в жизни быть свободным.
Ни в партии, ни в банды не вступал
сознательно. Судьба, видать, такая!
Опять взметнулся вал и вниз упал
за волноломом пеной растекаясь.
Свободен я! И жизнь прожить сумел
без барышей шальных, без иномарок,
я стёр сомненья, как стирают мел,
чтоб написать своё и без помарок.
Я лишь любви на верность присягнул
и ею, охмелев, вконец упился,
хотя, как всех, рок мял меня и гнул
и всё-таки, и все же отступился.
Я – волнолом средь жизненных валов,
мне нипочём их грохот, гул, спесивость,
в моих стихах вы не найдёте слов,
рассчитанных на внешнюю красивость.
Но, Боже, что несут порой валы
на волнолом, свои затея игры,
то флегматичны, как в жару волы,
то яростны, как раненые тигры.
И потому, хоть не ловец метафор,
найдёте иногда в строке моей
то черепки античных стройных амфор,
то мусор непотребный наших дней…