Съехали соседи позавчера,
Весело и шумно, в разгаре полдня,
И метались птицы в силках двора,
Грузчики орали, себя не помня.

Будоража затхлое забытьё,
Омуты лиловые тёмных лестниц,
Кочевала мебель – орех, да клён,
И рояль, укутанный в занавески.

Неуклюже вниз проплывал буфет –
Как паша, размежив от спячки веки.
Гоголь, Маяковский, Есенин, Фет –
Караваном пёстрым библиотеки.

На площадке нижнего этажа,
Зла и пергидролево белокура,
Допотопный веник в руке зажав,
За переполохом следила Нюра.

Было, бедолаге, до колик жаль,
Этой неизбывной навек потери:
Ввечеру, отринув тугу-печаль,
Выбивать морзянку на батареях,
Тормошить настойчиво сонный ЖЭК,
Сыпать заявленья в участок местный…

Грузовик чихнул и, ускорив бег,
Скрылся в направлении неизвестном,
Увозя с собою её мечты,
Обдавая облаком сизой гари –
Будто в грудь вонзили железный штырь,
Словно душу Нюркину обокрали.