Ни пагуба, ни олово объятий,
ни терпкая покорность осетра.
Любить тебя, как избранный из братьев,
и как сестра.

Стрелять в тебя, откладывать на старость,
глядеть, галдеть,
предсказывать сюжет.
И понимать, что время не осталось
на чай —
скучать от воплощенных бед.

И родинка, и Родина двурогим
осенним месяцем присела на крыльцо.
Не надо только говорить о Боге,
поскольку у него твое лицо.