Ласточка

Размяли нотный стан гантели муравьёв.
Противно, словно моль застряла между пальцев.
Козырные тузы трясёт из рукавов
лохматый дирижёр со лбом неандертальца,

фрак побежал по швам, а значит дело - швах,
в буфете пива нет и бутербродов крепких...
Вот зрители идут в шафрановых шарфах,
в карманах - карамель, и дождь - в марсельских кепках.

Прозреешь ли, когда намылено лицо,
а бритва не скользит - пугают гвалт и склока
кармических ворон, почуявших мясцо,
ресницами крыла захлопывая око.

Забравшись на газон, протрёшь сырой травой
ботинки из-под ног и кулаки от драки.
Смотри, уже висят над каждой головой
аккорды облаков и ласточка во фраке.



«Смена-2М»

Гуляет ветер с гвоздиком в зубах,
заехав в пыль - материализуется.
А ты затвором щёлкай, впопыхах,
и юзай память, выскочив на улицу,

где пополам ломается трамвай.
Запутавшись в траве, дрожит и сердится
безухий заяц, ты его поймай
и накорми своим карманным зеркальцем...

Ах, милая, спасибо за бубнёж,
за тех, кому бессмертием потрафили,
когда вернёшься с фронта и найдёшь
молочный зуб и эти фотографии.



Альтер эго

Потрескавшись, вздыхает охра скамейки, а на ней мужик,
которому давно всё похер, накрывшись ватником, лежит,
над ним бормочет туча пухло, и превращается в дымок
мясистая, как мочка уха, луна, по имени Ван Гог.

И некуда вернуться с блядок тому, кто робок и бесштан:
на рёбрах вмятины от пяток, во лбу - запёкшийся каштан.
Вот так вот лёжа, не пристало ловить такси, стирать бельё,
однажды пуля в лоб попала, он взял и выдернул её.

Плюются окна кашей пшённой, плывут вампиры стилем брасс.
К чему гештальт незавершённый и когнитивный диссонанс,
когда, зелёные от злости, бодают суки всех подряд,
системна вышивка погоста, и рукописи не говяд,

когда болезнь страну измяла и, приглашённые взашей,
в подвала долговую мяу бросают выросших мышей?
Он знает, где зимуют раки, как руки греет пенопласт,
но свой, за розовые враки, кусок асфальта не отдаст.