Как все оговорённые – чиста,
Перед людьми и Богом простодушна.
Несёшь свой крест, не вопрошая: «Нужно ль?» –
Судьбу читая с чистого листа.

Кромешная и ледяная ночь.
А впереди – ни крова, ни постели…
В бездушной и безжизненной пустели,
Ты держишь путь – передохнуть не прочь.

Но крест велит: ни мига на досуг!
Одна дорога – всякий раз с начала
И до конца… Хотя бы закричала:
"На что мне этот окаянный круг?!"...

Ко всем напастям – хамовитый род,
Не знающий, что ты отнюдь не кляча;
Кормилица святая – не иначе!
Попавшая в дурной круговорот.

Детей, – своих, чужих ли, как своих, –
Так мухоловка кукушат лелеет…
Никто не спросит: «Чем живёшь, болеешь?»…
Осунувшись от горя и обид.

Неимоверной силы холода.
И отовсюду злобные каменья...
Но ты живёшь, исполнившись смиренья,
Предчувствуя час Страшного Суда.

Родимая, склоняюсь пред тобой,
Напуганной кровавой перебранкой
Тех, кто живя на средства щедрой мамки,
Считает всуе грешницей большой.