Ночь, охриплая собака, звёзды, холод и века,
дочь бессонницы и мрака - среднерусская тоска.

А наутро - тучи в клочья, скрипы дворницких лопат,
речь воронья да сорочья - нарочита, невпопад.

Из подъезда, дверью гулкой салютуя декабрю,
выбираюсь на прогулку и рассвет благодарю

за старательных таджиков, расчищающих Москву.
А ещё за что, скажи-ка? - Да за то, что я живу

и донашивать ботинки, и протаптывать могу
первозданные тропинки на искрящемся снегу.

И за то, что не дождавшись образумленной зари,
словно за ночь настрадавшись, угасают фонари.


13 августа 2013