75 лет со дня рождения Владимира Переверзева. 14.3.1947 - 25.3.2009

В рубрике "Память" - страница, посвященная памяти поэта, и подборка его стихотворений.

 Книгой пока не располагаю, поэтому подборка в рубрике небольшая, она будет дополняться, но не вспомнить этого поэта и дать его проникновенной поэзии уйти в забвение - просто невозможно. Щепетильный, интеллигентный, умный и чуткий, профессионал и исследователь,  он ушел в 60 с небольшим лет... ГТРК «Орел» снят фильм о поэте: https://youtu.be/bI843v4Cik8.

Тепло отзываются о поэте коллеги с телевидения, друзья по экспедициям. Дадим им слово:

"…Владимир Переверзев работал редактором на орловском телевидении и подготовил целую программу для фильма о поездке с нами по памятным литературным местам: Спасское-Лутовиново, Клеймёново, Никольское-Вяземское… Тургенев, Фет, Толстой… А в Орле – музеи Лескова, Андреева, Бунина… Каждое из этих мест незабываемо и достойно отдельного разговора. Поразила неухоженность фетовского склепа с битыми бутылками и пивной вонью внутри.

         По ходу фильма мне приходилось читать стихи на липовых аллеях, в берёзовой рощице, на речном берегу… Ощущение, что мы блуждаем в самой сердцевине русского мира, русской природы, в лоне которой жили и творили великие литераторы прошлого, не покидало меня. Этот фильм Владимира Переверзева прошёл по орловскому телевидению осенью того же 2005 года, одного из самых насыщенных для нас путешествиями.

         Ведь тем же летом нам удалось проехать и по маршруту «золотого кольца»: Москва – Владимир – Боголюбово – Суздаль – Муром – Дивеево –Гусь-Хрустальный… Действительно, – золотое кольцо для человека любознательного и любящего свою землю.

         Думаю, не все сознают, чем странствия отличаются от путешествий. Возможно, они почти синонимы. Но чувствуется некий смысловой оттенок в каждом этом слове, присущий именно ему. Ещё больше смыслы эти проявлены в словах «странник» и «путешественник». Скорее всего, путешественник пускается в дорогу с надеждой на новые впечатления. Странник же – с надеждой на лучшую долю. «Тучки небесные, вечные странники…» Путешественник, как мне представляется, возвращается в итоге в то же самое место, откуда вышел. Под крышу дома своего. А со странником ничего не известно. Он может и остаться где-то или продолжать странствовать, кочевать, не помышляя о возвращении. Менять и менять места пребывания на земных просторах.

         Владимир Переверзев не был путешественником: родился и умер в Орле, прожив несколько лет на Сахалине. Но «странником по звёздам» он точно был…"

Каменная книга

Из немоты, из глухоты, из чрева
Земли, которой правда не нужна,
Она встаёт – без нежности, без гнева,
Безумье справа и безумье слева –
Загадочны чужие письмена.

Я знаю, эта книга превратится
В сосну, в ручей, в покатые холмы
И в странницу, и в чистую страницу,
И в никому не ведомую птицу,
И в молнию, разящую из тьмы.

Не дай прожить пустынником, природа!
Дай прочитать холмы и письмена,
Где в каждом камне – продолженье рода,
Где каждый знак – на языке народа,
Где каждый злак родного небосвода
Касается,
        где каждый стяг – страна.

* * *
Чьи ангелы там пролетели,
Едва обозначив маршрут?
Они уж на этой неделе,
Наверное, в рай попадут.
Привычен им путь, хоть не близок,
Над лесом, над топью болот.
Как сер, как убийственно низок
Остался без них небосвод.
Как странно, леса да трясины,
Да серое небо кругом.
Уже половина России,
Как вихрь, пронеслась за окном.
Уже за окном, за вагоном,
За поездом, – где? Не догнать! –
Промчались избушка с поклоном,
Церквушка, да чёрная гать.
А ты и не сделал ни шагу,
Лишь только мелькала окрест
Земля, не попав на бумагу,
Из этих заброшенных мест.
Мелькали, мелькали, мелькали
Глухих километров столбы
Как спутники русской печали
И русские знаки судьбы.
Огромные дыбились ели,
Продутые ветром насквозь,
И трубы старинные пели,
Чуть сердце не оборвалось.
На самом глухом километре
Одна прокричала труба,
Что родина – это бессмертье,
Что родина – это судьба.
Что если смотреть, не мигая,
Сквозь эту болотную мгу,
Почудится, верно, другая
Россия на том берегу.
У ней в рукавах по жар-птице
И в синих цветах сарафан,
С которым, наверно, сравнится
Один мировой океан.
У ней драгоценный кокошник
И русые косы у ней, –
У той, что не топит, не крошит,
Не душит своих сыновей.

* * *
Два слова светятся вдали,
Которым люди верят слепо.
Одно – у неба для земли,
Другое – у земли для неба.

Сквозь время, сквозь угарный чад
Душа торопится живая,
А в ней два голоса звучат,
Друг друга не перебивая.

Ты станешь падалью, не строй
Иллюзий, но – построит птаха
(Допустим, ласточка) гнездо
Из собственной слюны и праха.

Пусть время обратится вспять,
Но человек огнём и кровью
Добудет истину опять
И назовет её любовью.

* * *

Тенью русской словесности,
Отголоском чужого мгновенья
В нищете и безвестности
Умирает моё поколенье.

Ни войны вроде не было,
Ни беды – так, одни передряги,
А деваться-то некуда,
Кроме белой бумаги.
2004

* * *
Дерева потонули во мраке,
И кусты, и мосты, и дома,
Но встаёт на бессонной бумаге
Чей-то лик, словно Совесть сама.

Я-то знаю, закончена повесть,
Я не знаю, что будет потом.
Словно Совесть встаёт,
словно Совесть,
Белый облак над чёрным хребтом.

То ли годы, как сны, промелькнули,
То ли сны, точно годы, прошли…
Я стою в карауле, и пули
Гимнастёрку мою обожгли.

Только смерть, что легка на помине,
Только жизнь, что даётся с трудом,
Никогда уже больше отныне
Не поселятся в доме моём.

Подробнее https://poezia.ru/memory/users/53