Отметим не дату, отметим жизнь… Александр Тихомиров. 2.2.1941 - 18.1.1981

Вспомним хорошего поэта, сердечного, и, памятуя, что прошлый год был для него юбилейным, - наверстаем упущенное. Страница в рубрике «Память» https://poezia.ru/memory/users/54.

Александр Тихомиров, поэт, проживший на свете без малого сорок, почти не издавался при жизни (одна книга, горстка публикаций).

Честно признаюсь, впервые с такой радостью, не сказать наслаждением, готовила я страницу в нашей рубрике. Обычно я отбираю стихи поэта - знаковые, наиболее яркие, характерные…  В данном случае мне было жаль отказываться от каждого слова - все дорого, интересно, больно. Я очень давно знала стихи этого поэта (но не его лично). По каким-то еще доперестроечным альманахам-журналам, возможно, по семинару Евг. Храмова. Выучились наизусть и были всегда со мной строчки «Ах ты, милочка моя, не печалься, Лидка…» «Мне шлют полузаметные кивки, как в урну деликатные плевки...», «Напротив витрин магазина…» Кроме еще раннего убеждения, что это кто-то из маститых, было чувство, что Тихомиров - из очень близких поэтов и такой свой, что почти родня. И лицо такое… Добряк и губошлеп. Деревенский философ, один из последних дон-кихотов. Достаточно одной истории. «Возвращаясь поздно вечером из гостей и пытаясь спрямить путь, он перелезал через заграждение, отделяющее тротуар от мостовой, и был задержан милицией. Поскольку он был навеселе его доставили в отделение. Вряд ли он застрял бы там надолго, но случилось так, что у него на глазах милиционеры принялись зверски избивать доставленную в отделение женщину. Саша стал кричать через решетку, возмущаться, за что получил «по полной программе». В результате – травма позвоночника и больница…» (по рассказу Ларисы Миллер).

 Очень тепло и доверительно написала о поэте Лариса Миллер - поэт, писатель, публицист, человек, близко знавший Александра Тихомирова. С годами мне все больше кажется, что лучшим исследованием творчества поэта является дружеский разговор о нем, почти без деликатных умолчаний, но с любовью и трепетом перед тайной каждой души.

Откуда же радость от его поэзии, спрошу я вслед за Ларисой Миллер, откуда радость от этих самых обычных слов в самом обычном порядке, незамысловатых фраз? Откуда берется эта пресловутая «атмосфера», создающая наше погружение в стихотворение и делающая нас его участниками? Я только догадываюсь - откуда, а еще догадываюсь, что догадка моя верна. Доброта, ум и любовь к людям - вот и весь секрет поэта. Доброта вообще качество умное, сродни таланту, а зло глупо и бездарно.

Сейчас на творческом поле время пустой зауми (сказывается падение образования), не дотягивающей даже до подножья андеграунда последних 30 лет, глубокомыслия на пустом месте, бесконечных повторов и деклараций или хайпа на шоковой метафоре, сниженной лексике и пр. Целые потоки бессознательного безрифмованного в пьяный столбик, без знаков препинания. Последним прикрывается не только невежество, но и зачастую отсутствие дара.

А у Тихомирова -  такая чистая нота, собственно, истоки, напоминание, что поэзия ниоткуда не добывается. Она либо есть внутри человека, либо ее нет. А рифмовать может всякий школьник, потом тинэйджер-рэпер, потом… см выше.

 Вспоминаю слова Евгения Блажеевского, с которым Тихомирова роднит не только интонация, но и вот это удивление миром природы, сыновняя благодарность ей:  «...Мыслить себя вне традиции всё равно что считать себя не рождённым, а найденным в капусте. Если поэт вне традиции, на нём можно ставить крест». Мне вообще думается, что поэты подхватывают (не зная об этом) эстафету ушедшего, что все живут, мыслят и творят в бесконечной перекличке вот этого созидающего добра.

Они и в наше время есть (где-то тихо строят свое добро, пока зло сражается со злом) - Божьи люди. И скорее всего открыты миру они будут спустя десятилетия, как это случилось с Александром Тихомировым.

 Возможно, это условие глубинного сокрытия подлинной поэзии Промыслом. Тем радостнее открывать эти клады спустя эпоху, понимать, что на все времена и при всех потрясениях - главное (прекрасное) - остается на своем месте. В этом есть какая-то высшая незыблемость, дающая силы жить и строить свое маленькое добро.

* * *

Прочь от меня, отчаянье –

Изыди!

Проваливай в свои тартарары –

Я не в обиде,

Слышишь, – не в обиде

На жизни непонятные дары.

Ещё я мальчик – слышащий и зрячий,

Расхаживающий по траве горячей,

И что такое попадать во тьму –

Непостижимо сердцу моему.

Не тронь меня, отчаянье,

Не надо...

Я буду защищаться до конца –

Да хоть бы той виньеткой винограда

В Молдавии,

Над буквицей крыльца!

Ну вот – опять стал слог витиеват.

Отчаянье,

Ты в этом виновато!

А ну скорей проваливайся в ад –

Космато, черновато и хвостато!

Ещё я в две шерстяночки одет,

Ещё я с тонким шарфиком на шее –

Мне восемь лет,

А может, девять лет,

И многим добрым людям

По душе я...

* * *

На сложности жизни

Легко получает ответы

В потемках двора

Милый трехлетний мудрец –

Вырыл ямку в земле,

Застелил серебром от конфеты,

И стало светло,

Хоть и мал получился дворец!

* * *

В темном лесе, среди лета,
Что там светится сквозь сон, –
Одуванчики ли это
Или праведников сонм?
Подойти, пригнуться к ним бы,
На колени – и глядеть...
Их мерцающие нимбы
Ненароком не задеть.
Вот такое счастье мне бы –
Не слыхать, что и поют,
А светающего неба
Эти гимны достают.

* * *

Бежит речушка, по лесу кружа,

И ей самой, должно быть, наслажденье,

Что до того прозрачна и свежа,

Как музыка эпохи Возрожденья.

И путь ее не тем ли облегчен

Среди коряг на отмели песчаной,

Что ясному закону подчинен

Любой ее изгиб случайный...

* * *

Так мало дано…
Какой уж там спрос!
В лесу перемазались
Мелом берёз.
И так целовались,
Уйдя от судьбы,
Что тут и упали.
Как в поле снопы…
Ах, кто его знает,
Что благо, что зло, –
Мы счастливы были,
Нам так повезло.

* * *

Во сыром бору – отчизне

Расцветал цветок,

Непостижный подвиг жизни

Совершал, как мог...

Побледнел, упал на хвою –

И чудно ему,

Что хотел-то он на волю,

А попал в тюрьму.

Ты не вянь, не вянь, цветочек,

Если что не так...

Твой голубенький платочек

Разгоняет мрак.

* * *

Мне шлют полузаметные кивки,
Как в урну деликатные плевки,
Презрение у каждого лица,
Мерцают взоры ядовитым лаком…
А коридору нет и нет конца!

…В сей миг печальный
Мой бы сын заплакал,
Когда б увидел своего отца.

196?

* * *

Мы только часть всего, как рожь, как васильки,
Мы только часть, а целое – закрыто…
Для Бога мы – на память узелки,
А меж собой все будем позабыты.

И хоть страшна забвения пора,
Пусть весь умру, как говорит наука –
Не слишком много делал я добра,
А вечно помнить зло – такая мука…

* * *

Я мир сравнил сегодня

С огромным пауком –

Всё время ложь плетёт он без причины,

И сколько нужно скинуть паутины,

Чтоб ясным взором посмотреть кругом!

Я путы одолел (однажды повезло!),

А что открылось мне – и говорить не стоит.

Да, на земле борьба –

Зло борется со злом...

Добро же что-то потихоньку строит.