Из Сесара Вальехо

Отрывок из цикла "Испания: да минует меня чаша сия" (1)

Малага – без отца-без матери:
ни камешка, ни корки, ни пса лохматого! (2)
Мaлага без защиты – где смерть моя родилАсь
и впервые шагнула,
и где умер я в муках еще до рожденья!
Мaлага – след в след бредущая за собой
по дороге,
Мaлага Исхода –
в ярме зла и подлости (3),
с вывихнутой историей неописуемой,
с желтком на ладони: земля живая! –
и белком на концах волос: вечный хАос! (4)
Мaлага – убегающая всем миром:
до последнего отца, до последнего родича,
до сына последнего своего –
вдоль моря, убегающего от моря,
сквозь металл, убегающий от свинца,
в почву вжимаясь, убегающую от земли –
по приказу сердец – о, горе! –
боготворивших тебя! (5)
Мaлага ударов, зловещих запекшихся ран,
бандитов, бомбищ, небес развёрстых, кромешного
ада,
толпой идущая по незрелому вину
виноградника,
по пене этой лиловой – один за одним,
по вихрю оцепенелому – еще лиловей –
в ритме глазниц четырех запавших,
что любят,
и двух хребтов, что из сил выбиваются. (6)
Малага – в капле крови моей мельчайшей,
в краске стыда моего – в дальней дАли: (7)
жизнь барабанным боем преследует
коней гнедых твоих, которыми горда ты,
ракетами – твоих детей извечных,
молчанием – твой барабан последний,
небытием грозя душе твоей –
и вечным небытием –
твоей костИ грудной, природой данной!
Малага – не уходи, не забирай у нас своё имя!
Ведь если уйдешь – ты уйдешь в себя вся,
безраздельно – в одном общем звуке,
соразмерном тебе – неподвижно застывшей
громаде,
что с ума меня сводит:
со своей плодоносной равниной внизу,
и с тем самым колодцем; (8)
со своею навахою древней,
прикованной к больному серпУ,
и крестом, прикованным к молоту! (9)
Малага-город и Малага-малагенья – (10)
бегущая в Египет – коль взята в клещи – (11)
но длящая тот же свой танец страданья:
вбирая в себя всю высь небосвода,
теряя кувшины свои и гимны (12), и убегая –
с Испанией внешней – и Вселенной внутри –
с которой родИлась!
Малага – в собственном праве своем –
и в природном саду своем –
дважды Малага!
Малага: в мыслях о дороге,
что впереди, помня о волке, что гонится вслед –
и зная: волчонок в конце поджидает! (13)
Малага, слышишь – я плачу о тебе!
Малага – я плачу, и плачу, и плачу!

_____________________________________________________
1) Цикл посвящен событиям гражданской войны в Испании 1936-1939 гг. (сражениям, бомбежкам, беженцам и т.п. – как следствию фашистского мятежа).
(Расшифровка некоторых образов и реалий затруднена, несмотря на привлечение материалов из разнообразных интернетских источников, а также разъяснений от носителей языка, среди которых один даже является поэтом: язык и стиль Вальехо – часто сюрреалистические и допускают различные толкования).
2) В оригинале (досл.): "ни камешка, ни (хлебо)печки, ни пса того белого!" ("Ни корки": в Малаге тогда не хватало хлеба). "Белый пёс" – возможный намек на белого пса, принадлежавшего Лорке, уже убитому франкистами к тому времени; пёс исчез после гибели хозяина.
3) Имеется в виду то обстоятельство, что большая часть офицеров штаба республиканской армии, будучи шпионами мятежников, осталась в тот момент в Малаге и перешла на сторону противника, отдав перед этим панические приказы разным частям о поспешном отходе; вместе с отходом республиканских войск потянулся поток беженцев, бомбардируемых и обстреливаемых с воздуха и моря.
4) Возможно, намек на желтый цвет земли вблизи моря в Малаге и белую морскую пену. Не исключен также также еще один вариант перевода этого места: "с почкой в руке: земля живая! – и белком в волосах: полный хаОс! – Здесь – намёк на то, что беженцы, по свидетельству очевидцев, вследствие голода ели даже почки с деревьев (события происходили в феврале, когда на юге Испании они появляются на деревьях и кустах) – и на то, что женщины в те времена имели обыкновение натирать концы волос белком, чтобы они лучше лежали (или завивались).
5) Досл.: "по приказам из глубины". Вальехо в одной из своих статей того времени употреблял термин "profundidad" – т.е. "глубина", "глубь" – в связи с глубинными, подсознательными силами, которые движут народом, нацией, часто во вред последним.
6) "Четыре глазницы", вероятно, намекают на семейные пары беженцев, измученных тяжелым переходом (в оригинале: orbita – орбита; глазница). "Два хребта, что из сил выбиваются" – опять намек на упомянутые семейные пары беженцев, что хорошо коррелирует с "четырьмя глазницами".
Однако, для этого последнего места, по-видимому, возможны и другие варианты прочтения:
1) "и двух лоханок, что усердствуют, надрываясь". Тут могут подразумеваться два судна мятежников, обстреливавших беженцев с моря – по свидетельствам очевидцев;
2) "и двух хребтов, что друг с другом насмерть бьются". Здесь, возможно, имеются в виду две Испании, сражающиеся одна против другой: республиканская и франкистская.
Приведенные варианты перевода является предположительными.
7) Автор находился тогда вдали от Малаги.
8) Колодец глубиной 40 м, вырытый маврами.
9) Наваха – здесь – символ анархистов (которые ее "обожествляли"), намекающий на союз анархистов и ослабленных коммунистов ("больной серп") в битве при Малаге (анархисты составляли в этом союзе подавляющее большинство). Под "крестом" (досл.: "дерево") имеется в виду деревянный крест, на котором распяли Иисуса; здесь он соединен с "пролетарским" молотом, символизируя голгофу разбитых коммунистов и анархистов; автор тем самым уподобляет их муки мукам Христа.
10) Старинная народная мелодия, песня – по названию провинции и города Малаги: "малагенья". (Малагенья – девушка из Малаги).
11) Аллюзия на бегство в Египет Марии и Иосифа с новорожденным Иисусом, которые спасались от царя Ирода, устроившего избиение младенцев. Это одновременно и "указание" на маршрут малагских беженцев: на восток, в Альмерию, лежащую как раз на траектории в направлении Египта.
12) Вероятно, намек на карнавал, приходящийся в Испании как раз на февраль месяц, когда оттуда шел поток беженцев. Во время карнавала в провинции Малага играют в "игру с кувшином": бросают кувшин от одного человека к другому – по кругу со всё увеличивающимся радиусом – до тех пор, пока кувшин не разобьется.
13) По-видимому, намёк на то обстоятельство, что спасавшиеся от бомбежек и измученные люди, устремившиеся из Малаги в Альмерию и еле достигнув её, подверглись там, в конце своего пути, окончательному удару: франкисты разбомбили Альмерию, улицы которой были заполнены спящими беженцами, добравшимися туда из Малаги.


Fragmento del ciclo "Espaсa, aparta de mi este caliz"

Malaga sin padre ni madre,
ni piedrecilla, ni horno, ni perro blanco!
Malaga sin defensa, donde nacio mi muerte dando pasos
y murio de pasion mi nacimiento!
Malaga caminando tras de tus pies, en exodo,
bajo el mal, bajo la cobardia, bajo la historia concava, indecible,
con la yema en tu mano: tierra organica!
y la clara en la punta del cabello: todo el caos!
Malaga huyendo
de padre a padre, familiar, de tu hijo a tu hijo,
a lo largo del mar que huye del mar,
a traves del metal que huye del plomo,
a ras del suelo que huye de la tierra
y a las ordenes, ay!
de la profundidad que te queria!
Malaga a golpes, a fatidico coagulo, a bandidos, a infiernazos,
a cielazos,
andando sobre duro vino, en multitud,
sobre la espuma lila, de uno en uno,
sobre huracan estatico y mas lila,
y al compas de las cuatro orbitas que aman
y de las dos costillas que se matan!
Malaga de mi sangre diminuta
y mi coloracion a gran distancia,
la vida sigue con tambor a tus honores alazanes,
con cohetes, a tus ninos eternos
y con silencio a tu ultimo tambor,
con nada, a tu alma,
y con mas nada, a tu esternon genial!
Malaga, no te vayas con tu nombre!
Que si te vas,
te vas
toda, hacia ti, infinitamente toda en son total,
concorde con tu tamano fijo en que me aloco,
con tu suela feraz y su agujero
y tu navaja antigua atada a tu hoz enferma
y tu madero atado a un martillo!
Malaga literal y malaguena,
huyendo a Egipto, puesto que estas clavada,
alargando en sufrimiento identico tu danza,
resolviendose en ti el volumen de la esfera,
perdiendo tu botijo, tus canticos, huyendo
con tu Espana exterior y tu orbe innato!
Malaga por derecho propio
y en el jardнn biolуgico, mas Malaga!
Malaga, en virtud
del camino, en atencion al lobo que te sigue
y en razon del lobezno que te espera!
Malaga, que estoy llorando!
Malaga, que lloro y lloro!


Четыре стены моей камеры

(Почти подстрочник)

(См. ниже перевод Юны Мориц "Одиночка в четыре стены")

О, четыре стены моей камеры.
О, четыре стены белеющих –
безысходно вперившихся в цифру
эту самую.

Нервов садок, провал зияющий –
рвет на куски четырьмя углами своими
мне руки и ноги в каждодневных
оковах пыточных.

Добрая ключница с ключами бессчетными –
если б только вошла ты сюда, если б только увидела:
до какого срока обречен я смотреть в эти стены...
Мы встали б тогда вдвоем с тобой против них –
как никто вдвоем. И ты бы ни капли не плакала –
скажи – я прав, избавительница!?

О, четыре стены моей камеры. –
Так истерзали меня – и больше всего –
те, что длиннее: они этой ночью
с матерями схожи – давно уже мёртвыми:
с двух сторон взяли каждая за руку – и ведут
меня, ребёнка – по спускам бромистым.

Но вдруг остаюсь я с одной протянутой правой –
и шарит она – как обеими – там, наверху –
и ищет нащупать другую – третейскую – руку,
что нежно обнимет – меж "где" и "когда" –
мое жалкое естество человеческое.


"Oh las cuatro paredes de la celda..."

Oh las cuatro paredes de la celda.
Ah las cuatro paredes albicantes
que sin remedio dan al mismo numero.

Criadero de nervios, mala brecha,
por sus cuatro rincones como arranca
las diarias aherrojadas extremidades.

Amorosa llavera de innumerables llaves,
si estuvieras aqui, si vieras hasta
que hora son cuatro estas paredes.
Contra ellas seriamos contigo, los dos,
mas dos que nunca. Y ni lloraras,
di, libertadora!

Ah las paredes de la celda.
De ellas me duele entretanto, mas
las dos largas que tienen esta noche
algo de madres que ya muertas
llevan por bromurados declives,
a un nino de la mano cada una.

Y solo yo me voy quedando,
con la diestra, que hace por ambas manos,
en alto, en busca de terciario brazo
que ha de pupilar, entre mi donde y mi cuando,
esta mayoria invalida de hombre.


***
Одиночка в четыре стены

Перевод Юнны Мориц

Одиночка в четыре стены,
о, коробка в четыре стены,
безнадежная вечная цифра!

Четвертует четверка углов
все четыре конечности тела
четверней ежедневных оков!

Где ты, ключница с лаской ключей?
Если б ты увидала, как вечно,
несомненно и ровно четыре!

Если б мы оказались вдвоем
против них, четверых. О, скажи мне,
ты б ни разу не плакала, правда?!

Ах, застенок в четыре стены!
Две из них, что гораздо длиннее,
этой ночью меня истерзали
тенью двух матерей уже мертвых,
но ведущих вдоль бромистых склонов
одного и того же ребенка.

Остаюсь я с протянутой - правой,
в ней усилия левой и правой,
двух, разъятых насилием, рук.
О, ищу я третейскую руку,
чтоб она приласкала на ощупь
искалеченность духа и тела,
заточенных в пространство и время.

Елена Багдаева, поэтический перевод, 2013

Сертификат Поэзия.ру: серия 1435 № 98278 от 20.03.2013

0 | 0 | 1389 | 22.11.2024. 00:34:19

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []