Пока хватало в радужках чернил,
Настоянных на скорлупе ореха,
Я взглядом, будто кистью, выводил
Твой каждый штрих, от грустных нот до смеха.

Густел мазок. Он стал почти медов,
Маститей от касания к касанью.
И, набухая, контуры сосков
Топорщились под блузочною тканью.

Любимая, плотней ко мне прижмись
И прояви порыв шальной и рвенье,
Чтоб я в тебя вдохнул с бессмертьем жизнь
На первый взгляд простым стихотвореньем.