всю ночь кленовая листва,
как птицы, торкалась в стекло,
и с веток сыпались слова,
что будет ярко и тепло…

ах, вновь – который год! – вранье:
в рулоны смотаны шелка!
и таборный антрепренер,
спугнув и сойку и щегла,

взамен веселой плясовой
и хора в тридцать голосов
с гитарой выйдет – сам не свой
и вдруг – романсом полоснет;

и стихнут рощи и сады,
ошеломляя наготой;
к дороге выбегу – один;
и что к прощанью не готов,

я вдруг пронзительно пойму;
еще – любовь, еще – мечта,
еще – стихи…
судить кому,
что не хочу я замечать,

как в шуме листопадной лжи,
где не расслышать имена,
притихшая, уходит жизнь,
по капле:
мира и моя…