"Вновь за стихи берёшься, как за гуж"

1.
Замшелый камень – стол, а кресло – пень;
И леший знает – страннику товарищ:
Что значит – быть, когда который день
В тревожном котелке двух слов не сваришь.

Густая земляничная заря –
Вареньем по горбушке горизонта…
О, как тут неуместно слово «зря»!..
Но лишь оно окрест зловещим фронтом.

И бесконечным эхом слово «где»
Сердечные дубравы облетает,
И дымка кружевная на воде
«Куда» с «зачем» как увязать не знает.

Бес не в ребро, а в сивый котелок,
С последней каплей веры на излёте.
Скорей, скорей! – в свой сирый уголок,
С бездонной мерой нежности напротив.

К той, кто наполнит, ведая – зачем,
Не мудрствуя в любовном закуточке;
И ангелом, блаженным, на плече,
Устав, уснёт, размолвке ставя точку.

2.
Стихает публицистика стиха
И ложный пафос глохнет близ опушки…
Бежит душа подальше от греха
Под своды покосившейся церквушки.

Колоколов пасхальный перезвон.
Лягушачьих концертов недокучность…
Всему и вся – и время и резон!
И облаков предгрозовая кучность

Не в тягость… К месту всё – и по душе:
И жизнь – вопрос, и смерть – загадка жизни…
И, вроде бы, всё сказано уже,
Но несказанность осеняет мысли.

Вновь за стихи берёшься, как за гуж,
И тянешь в гору, критикам не внемля,
(Кривляющимся: «Дюж или не дюж?»)
На твердь любви израненную Землю.

Юрий Садовский, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 1204 № 95217 от 20.09.2012

0 | 0 | 1732 | 25.04.2024. 15:00:23

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []