На столе цветные горки,
вилки ищут огурцы,
кто-то лихо крякнул: «Горько!» -
и утёр хитро усы.

И запах медовым месяц,
хоть за окнами февраль,
а меня взяла не к месту
и не вовремя печаль,

что бегут коварно годы,
что давно привык к жене
и забыл уже, как «Горько!»
век назад кричали мне.

Я смотрю на молодую,
на веселья кутерьму,
и жену свою родную
с лёгкой грустью обниму.