Счастье с привкусом ужаса тает во рту,
за собой зовёт наверх
к безымянному небу ли, темноту
ли пророчит - навек, навек.

Струи времени обманчивы, солоны и быстры,
но рассудку не быть в ладах
с новорожденным днём, - где цветёт пустырь,
и бессмертие спит на губах.

Вера дышит мгновением. Трауру вопреки
и врачебным консилиумам назло
мы - бессмертны. Вечно в мякоть реки
погружаться будет весло.

Отчего это в нас? Протеиновый щит
всё живое хранит от паралича
перед смертью-медузой? Или превыше тлена ищи
предназначение своё сгоряча?

Поражает Горгону Персей и не ведает, что умрёт.
Жизнью своей наполняет ладонь
Бенвенуто Челлини и лепит герою глиняный рот.
От бессилия рукописи летят в огонь.

Выстроен перламутровый храм искусств. Уже
вольготно моллюску в нём.
Только ветер осенний дунет в раковину ушей -
и дрожит ненадёжный дом.