Междуречье.Таблица V

...стал как один из Нас (Быт 3;22 )

Человек подошвами топчет пыль. Он её с наносным песком
из пустыни трамбует в след, вдоль каналов с водой зелёной
идя, с мотыгою на плече к тростнику. Ощущая левым виском
- пот горячий от Солнца, и правым – холод с земли, солёной
после потопа. Видя птиц возвратившихся, отталкивает носком
потёртого сандалия камень,- там, где снова роет бездонный

колодец, чтоб в жар губы не сохли, и с волос бороды на кадык,
падали капли. И когда на его лицо влага течёт ледяной струей,
он уточняет небесный цвет, форму пальмы, и разгадывает язык
скарабея и муравья по их следу. По узору, оставленному змеёй
возле ступни, сроки сева кунжута отсчитывает наверняка и стык
полей ячменя и пшеницы чертит на глине веткой. Такой стезей

он доволен. Расставив ноги, наклоняя, стоящий в земле шадуф*,
наполняет ведро, чтоб, отпуская эти качели, вращать их гордо.
И не мелеют русла, и коровы находят корм, и для Храма туф
подвозят с северных гор на мулах. Их погонщик ступает твёрдо
по не мощенной дороге. Там в деревне гончар, открывая поддув,
в печи, - круг с кувшином толкает, и в дворцовом саду аккорды

на лире берёт музыкант, касаясь руками струн из телячьих жил.
И пахарь взрезает борозду плугом, направляя точёный лемех
к стороне восхода. Его мышцы, от приложенных к дышлу сил,
рельефны, когда он делает шаг. Напряжение в ступнях, коленях
переходит на торс, и оратай делает вдох. И воздух, что не остыл,
обжигает горло и лёгкие. Но знает он, что в городе на ступенях

построенного зиккурата призывают в поля всех дневных богов
жрицы, чей хор выдыхает вверх речь долгим протяжным пением
указывая путь тому, кто под новым месяцем гурт овец под покров
кошары гонит туда, где закат. Тот, кто счастлив своим терпением
знает: зерно, которое, треснув, умирает в почве, от ответных слов
завязывает корень, который, в такт с дыханием и сердцебиением,

расплетается в тёмную глубину, и оттуда ночью под уханье сов,
вбирая в себя росу, толкает через комья плотные тонкий стебель
с колосьями, что со свистом серпом срезаются, и в сотни снопов
вяжутся по долинам. Там сплетены дома, где циновки и мебель
цветом похожи на стены. И можно от каждого из четырёх углов
«ты», - говорить другому, и видеть ответ яснее, чем от «Belle»**,

сидящий в «YouTube». Он за кадром кадр в долгую, тугую сетку
линует воспоминания и фантазии, где контуры вещей готовых
жаждут движения мыслью на них смотрящего, который ракетку
берёт там для удара в упругий победный мяч, и после в новых
кроссовках разворачивается к овациям. Спасительную таблетку
от не совмещения с этим пьет, и делит неделю на пять суровых

дней и выходные. К той, кто за пределами всех болевых порогов,
стянет в светящийся узел реальность с воображением, - спешит.
Это стремление называя безответной любовью, в системе йогов
равновесия ищет, и у зеркала подтверждений себя, пока не решит
«я» повторить на диване у психоаналитика, где веря в подмогу,
бегству от счастья мёртвого, обретает надежду, которая завершит

пытку существованием, когда в теле, что кончается самим собой
во Времени, душа, как в пустом аквариуме. Холодным страхом
он заполняется со скоростью памяти о том, как услышан прибой
был в австралийском кафе за столиком, где отлетевшим прахом
у светильников лёгкая пыль смотрелась, и где призывной трубой
джазмен обещал прощание, которое усталым, последним взмахом

руки официанта, забравшего чаевые, как на пустом берегу Харон,
открыло двери к метро, где под красною буквой «М» к переходам
подземным спускаются, и бредут оттуда туннелями в долгий сон
того, кто лежит у зерна. Он к тростниковым лодкам и теплоходам
теперь повёрнут лицом, на которое леониды со всех четырёх сторон***
летят, и чертят огнём маршруты, как базальтовым всем породам

магма расплавленная. Она заполняет окрестности горячим паром
сквозь который тень спустившегося в переход, уже на белом коне
видна. И тогда пробудившийся - дожди и засуху похожим даром,
считает, удары яростной кисти совмещая на высохшем полотне,
с плавным движением мастихина, чтоб стать жёлтые вихри шаром
подсолнуха с зелёным покоем стебля могли, и, продолжаясь на дне

взгляда на них, обретали объем и запах с каждым звуком и вдохом
вместо дерева, которые было запретным, чтоб с континентов несли
к созданному цветку - семена акации и аниса, оправдывая Енохом****
отчаянье от изгнания, и двигая спутники по орбите вокруг Земли…
Когда кто то коснется его ребра , а с ним и всего потребует чохом,
он негромко ответит ему в благодарность: « вот, наконец, спасли…»


23.10.2011


*Шадуф – ирригационное устройство, служившее в Месопотамии средством ручной переброски воды и реки в канал или из канала в канал для выравнивания её уровня. Выглядел как качели. На одной стороне располагалось ведро, а на другой – противовес с камнем или мешком с мусором.

**«Belle» - ария из мюзикла «Notre-Dame de Paris»

***леони
ды — метеорный поток с радиантом в созвездии Льва. Знаменит сильными метеорными дождями. Имеет ярко выраженную периодичность в 33 года, соответствующую возвращениям кометы-прародительницы к Солнцу. Один из самых мощных потоков леонидов наблюдался в 1966 году.


**** Енох - сын Каина, в честь которого грешник назвал первый, построенный им на Земле город. В некоторых интерпретациях это имя символизирует начало нового этапа в жизни.

Константин Латыфич, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1376 № 89970 от 23.10.2011

0 | 0 | 1868 | 19.04.2024. 21:35:43

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []