Прикоснись мозольной правдой рук
к моему лицу —
шершавы, грубы…
я не верю в то, что скажет звук,
и не слушаю, что шепчут губы,
не таись… жестоко улыбнись
холодящей жути безмятежной
тверди неба,
по которой — в жизнь,
как по льду,
идём
над нашей бездной.