Горошина света упала на грудь,
устроив под кожей берлогу.
Но разве способна испытывать грусть
под пластырем точка ожога?

Густеют сады дискотечных шаров,
струится с небес баркарола,
чтоб бросилась армия спелых даров
в целинное поле танцпола.

С пыльцой вперемешку, с листвой во главе
рассыпан вселенский порядок.
А мимо за водкой идет человек,
и день по-осеннему краток.