Сергею Голышеву, другу и художнику

Приют земной – нора и яма;
Ноябрь под мертвой головой.
Зачем же я родился, мама,
Зачем остался я живой?

Сто раз упал, ломая ребра,
Растратил молодость на смех,
И ржавый нож точил недобро
Для самой страшной из утех.

Все усмехался, зло и криво,
не уповал на суд и рок
и непременно ждал разрыва
со всем, что сам не уберег.

Но даже падая с карнизов,
Шагая в заревах огня,
я принимал судьбу как вызов,
как крест, врастающий в меня.

И, может быть, средь черной лени,
пройдя негожие места,
для Бога я хранил колени,
для Чаши я хранил уста...