Долго буду тыкать в личинку...

Долго буду тыкать в личинку и не попадать: отвык…
Вспыхнет лампа, едва откроется дверь. Отцова штучка… Говорили: да ты Кулибин, Геннадий!
А ему - нравилось. Шутил: вор войдет, испугается и будет нам с тобой, Андрюха – язык!
Так и не испытали, никто не лез... Все знали: учителя живут, чего с них взять? Только книги, только тетради…

Книг целая стена, и россыпи тетрадей моих с дневниками под софой и в углу...
Отца уже нет полгода, а они все лежат в зашторенной полутьме с запахом нафталина…
И почему я раньше не говорил: люблю?..
Отвечал – коротко. А потом смотрел – в спину…

Мать велела: полить цветы, заплатить за свет и телефон.
Какой телефон?.. Да гори он!.. Думать о счетах и цветах перед операцией!
Завтра в маску закапает хлороформ.
Считайте до ста. Четыре, пять, шесть... Восемнадцать

лет я не ночевал здесь, не расстилал постель.
В этой комнате в восемьдесят пятом я смотрел ночью в окошко.
Был февраль, но из щелей уже дул апрель.
Орал кот. Отец просыпался, грозил свернуть ему бошку,

шел в туалет, курил… Пахло махрой. Собачий лай
доносило с Шанхая. Окурок шипел. Пол за дверью скрипел, тень качала, как ель, мохнатой лапой.
Мама, не уходи, пожалуйста! Мама! Не умирай!
Семь шесть пять четыре открывай
Видишь, свет? Это папа.

Андрей Баранов (Gleb Bardodym), 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 418 № 85943 от 08.03.2011

0 | 0 | 1697 | 17.11.2024. 16:20:44

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []