Как хотел я тот сон уберечь — пробуждение было мне пыткой —
в нём туман поднимался до плеч, месяц таял печальной улыбкой,
мы с тобой тихо шли, обнявши́сь, что-то нежное роща шептала…

И — от счастья — мы так напили́сь, что и этого было нам мало.
Завернули мы, на огонёк, к бабе-Нюре, реально, по дури.
«Нет, — сказала, — ни капли, сынок…» Ну, и врезал ей — нежно, в натуре.
А наутро — менты: «Это ты, старушонку на небо отправил?
Так тебе, ангел, светят Кресты». Этот случай братву позабавил.

Жизнь вдыхаю, как смрадный дурман, лишь под утро душа затихает,
и тогда наплывает туман — нас с любимою соединяет.
Как хотел я тот сон уберечь. Да вохра́ доглядеть не давала.
Да игра и не стоила свеч… мать-тюрьма всё тесней обнимала.