* * *

В простылом тазу, где отбита эмаль,
Замёрзла зима, как на грех.
И колешь в тепле твердоклювый миндаль
И грецкий волнистый орех.

А в печке, треща, веселятся дрова,
Огню подставляя ладонь.
И к ночи – дощатая сказка жива,
Как пешка
И шахматный конь.

И слушаешь,
слышишь её немоту,
В висках ли,
в поленьях,
в щелях...
Зима разложила сушить бересту,
Зажгла серебро в волосах.

И странно, и страшно, что ночь у крыльца,
Что месяц безлик и остёр,
Что свищут дрова – и гудит без конца
Заснеженный времени бор.