Земля мала, безмерна полночь.
Живое стелется в персти.
А выше – неодушевленность
и гулкий ужас пустоты.

Но даже там, среди потемок,
верша бессмысленный полет,
какой-то сгусток иль обломок,
косневший вечность напролет,

вдруг вспыхнет, не успев проститься,
как сумасшедшая звезда,
среди вселенского бесстыдства
сгорающая со стыда.