* * *

Слепые силуэты Петрограда…
Густой туман, как дым пороховой…
А он поник белесой головой
Над столиком трактира «Эльдорадо».

Совсем не «Эльдорадо»… Нет, не то…
Пульсирует заточенная жилка,
Роняет блики смрадная коптилка
На черное старинное пальто.

Шарманка задыхается за дверью,
Надсадно, и простуженно сипит…
И деревяшка адская скрипит.
И чья-то рожа смотрит в окна зверем…

Его рука немыслимо бела…
Нет, он не спит, он только стиснул веки.
Как трудно быть мужчиной в этом веке,
Когда зовут в ночи колокола!

А над кабацкой стойкой незнакомка
Кокоткой размалеванной грустит.
А он руками белыми хрустит.
А он смеется коротко и ломко.

Потом встает и падает стакан,
И он ногой ступает на осколки.
И сразу в грудь ударит ветер колкий,
И двинется над городом туман.

Он у мальчишки спросит папиросы,
А впереди – неясные, как сны,
Горят в тумане красные костры,
Шагают гулко красные матросы.