Арабский мальчик с поясом шахида,
вглядись в мои невзрослые глаза,
нам страшно здесь, нас снова алькаидят,
использовав - столкнут на небеса,
но мы играем слишком не по-детски
во взрослую, кровавую игру,
не слышит мир, сейчас он пьян мертвецки,
Восток и Запад бешено орут.
Прости меня за этот рай кромешный,
за наш демократический конвой,
и мне дороже молодой орешник,
в груди кровится, прогнанный сквозь строй.
Я третий мир, лишенный права вето,
и сквозь меня проходят оси зла,
безжалостная тень крапленого берета
меня гнетет, доводит до бела.
Уже и птицы к югу полетели,
на крыльях чьи-то жизни унося.
И здесь, и там, всё вопль оголтелый -
порядок новый, видно, на сносях.