По дорожкам косым и безлюдным
отправляюсь в привычный обход.
Тихо ветер играет на лютне,
голубь горлице знак подаёт.

В дымке палевой ветки густые.
А над ними, как меч навесной,
поднимается пламя пустыни,
ослепляя своей белизной.

Рок бездушный, нечистая сила,
осквернившая девственный храм.
И меня его злом просквозило –
от того и брожу по утрам.

От того между ночью и зноем
всё ищу дуновений следы,
хоть века уже жало сквозное
обожгло и сердца, и сады.

Хоть давно уже всё по-другому,
и нельзя возразить палачу.
И во след уходящему грому
я, не веруя в правду, молчу.